Уэбстер Флэгг бережно подсыпал землю из садового совка на корни азалии — он имел полное право называть эту землю своей собственной. Некоторые считали, что азалии на заднем дворе не приживутся, но он не обращал на них внимания. В его жизни на безнадёжной, казалось, почве вырастали такие огромные цветы, что никто бы не поверил.
Флэггу принадлежал этот двор, который он превратил в сад одной силой своего желания; владел он и двумя соседними многоквартирными домами.
Старому негру давно перевалило за шестьдесят, и он намеревался полностью насладиться привилегией преклонного возраста, так что уборкой занимался дворник, финансовыми делами — агент по найму, а ему оставалась лишь радость быть домовладельцем.
Жилой комплекс «Резерфорд Флэтс», расположенный в престижном Ист-Энде, достался старику в наследство от благодарного хозяина. Забавно, что работа в услужении принесла ему наибольшее вознаграждение, хотя была не самым любимым его занятием. Зато игра на сцене — от любительских площадок до настоящей оперы — оставила после себя только приятные воспоминания. Например, однажды мистер Беласко лично настоял на том, чтобы изменить место действия пьесы и сделать дворецкого не англичанином, а цветным…
Воспоминания были прерваны настойчивым звонком в дверь.
У кого-то из жильцов проблемы, — подумал он, пытаясь угадать, у кого именно. — Неужели протекающий кран на четвёртом этаже опять дурит? А может, снова ссора на третьем?
Его подручные легко улаживали протечки и ссоры, но он сам не мог не чувствовать причастности к тому, что случалось с каждым жильцом.
Жильцом? Нет, с любым человеком. Мистер Флэгг питал неподдельный интерес к людям и людским проблемам.
Это оказался вовсе не жилец «Резерфорд Флэтс», а бывшая соседка по Гарлему, Стелла Уигс, дочь старого друга, с которым они работали во Флориде носильщиками. Она представилась, и совершенно напрасно.
— Я тебя помню, Стелла, — приветливо кивнул старик. — Проходи и снимай пальто.
Он включил пару ламп. Единственным недостатком его похожей на сад квартиры был недостаток света. Он бы хотел, чтобы посетители могли как следует рассмотреть и восхититься его владениями, особенно фотографиями коллег по театру и развешенными в рамках программками с автографами.
Явно слишком погруженная в свои проблемы Стелла всего этого просто не заметила.
— Чему обязан удовольствию? — этой фразой старик побудил её к разговору.
— Мистер Флэгг… — тон её был предельно уважительным. — Надеюсь, вы меня простите за беспокойство, но папа говорит, что лучше вас никто не разберется в тайнах, вот я и пришла.
