Ранней весной 1750 года на западе Африки, в Гамбии в деревне Джуффур, что в четырёх днях пути вверх по реке от морского побережья, в семье Оморо и Бинты Кинте родился мальчик.
Он явился на свет из молодого и крепкого тела Бинты, скользкий от её крови и такой же черный, как она сама. Две морщинистые повитухи, увидев, что родился мальчик, засмеялись от удовольствия. От праотцов было известно, что первенец мальчик приносил благословения Аллаха не только для родителей, но и для их семей, а это означало, что род Кинте станет известным и никогда не исчезнет.
Всё это произошло за час до первых петухов, и вместе с разговорами Ньо Бото и бабушки Йейсы новорождённый услышал глухие ритмичные удары деревянных пестиков — это женщины деревни толкли зерно кускуса в ступах, готовя традиционный завтрак из каши, которую варили в глиняных горшках над костром.
Тонкий голубой дымок, извиваясь, тянулся вверх над крохотной пыльной деревушкой из круглых глиняных хижин, в то время как гнусавый Каджали Демба, деревенский алимамо, начал созывать мужчин на первую из пяти ежедневных молитв, воздаваемых Аллаху с незапамятных времен. Торопливо соскочив со своих постелей из бамбука и выделанных шкур и надев грубые холщовые туники, мужчины быстро собрались к месту моления, где алимамо уже начал читать молитву: «Аллаху Акбар! Ашаду ан Лайлахайлала! (Бог велик! И я свидетельствую, что есть только один бог!). И только после окончания молитвы, когда мужчины возвращались в свои хижины на завтрак, возбужденный и радостный Оморо рассказал им о своём первенце-сыне. Поздравляя его, все мужчины повторяли, что это было хорошее предзнаменование, сулящее счастливую судьбу.
Каждый мужчина, вернувшись в свою хижину, получал от жены калабаш с кашей. После этого жены кормили детей, а потом ели сами. Мужчины, закончив завтрак, брали короткие мотыги, лезвия которых местный кузнец отделал железом, и отправлялись обрабатывать поля, где в этой буйной саванной части Гамбии выращивались земляные орехи, кокосы и хлопок, а женщины отвечали за урожай риса.
По древнему обычаю, семь последующих дней Оморо был серьёзно занят только одним делом — он выбирал имя для своего первенца. Это им, должно быть богато историей и наполнено надеждами, так как люди племени мандинго верили, что ребёнок разовьет в себе семь черт характера того, в честь кого или в честь чего его назовут.
От своего имени и от имени жены Бинты Оморо за эту неделю обошел все хижины в Джуффуре и пригласил каждую семью на церемонию наречения новорожденного, которая традиционно назначалась на восьмой день. В этот день новорожденный, как его отец и отец его отца, должен стать законным членом племени.
