Наследники великого Калямбы

Из-за поворота выплыл голубой автобус и, набирая скорость, покатил к остановке.

Генка Зайцев, не мешкая, нырнул в подземный переход. Был он маленький, рыжий, в веснушках, недавно ему стукнуло девять лет. Ловко обогнув тетку с тележкой, Генка помчался к выходу с твердой уверенностью, что успевает на голубой автобус, но в середине перехода, где всегда было темно, перед ним вдруг возник человек. Человек возник из ничего, будто вышел из каменной стены, к тому же он был непомерно широкий, ни обойти, ни объехать, короче Генка со всего маху врезался в него. Ощущение было такое, будто он врезался в набитую перьями большую подушку, вроде бы и не больно, и в то же время ощутимо.

Генка метнулся влево, огибая человека, но тот вдруг схватил его за руку и поставил перед собой. Несмотря на июльскую жару, незнакомец был одет в серый плащ и серую шляпу. Лица под шляпой не было видно, когда же человек заговорил, Генке показалось, что рот у него необыкновенно велик, прямо лохань какая-то, черная дыра.

— Вы наглец, — сказал человек глухим голосом, не отпуская Генкиной руки. — Вы первый наглец, который мне попался сегодня, а наглецов я наказываю.

— Сладил с маленьким, — заверещал Генка, чувствуя необъяснимый страх и пытаясь вырваться. — Пусти, дурак.

— Дурак? — человек усмехнулся. — Это мы еще посмотрим, кто из нас дурак.

И вдруг гаркнул:

— Пшел!

И толкнул Генку в грудь с такой силой, что у того свет померк перед глазами…

Когда Генка пришел в себя, он ощутил страшное неудобство. Тело у него было какое-то узловатое, корявое, шея не двигалась, глаза не видели. Он хотел прошептать «мама», но не смог, голос ему не повиновался. Однако уши слышали. Где-то рядом что-то двигалось с легким шорохом и потрескиванием, затем это «что-то» вдруг громко сказало:

— Так не положено. Оно живое и оно было человеком. Сперанто, Сперанто.

Тот, кого звали Сперанто, ответил не сразу.

— Я знаю, — сказало неведомое «что-то». — Оно подвернулось под руку Буало Пью. Бедное оно.

— Ну что, что, что? — спросил кто-то новый.

— Сперанто, оно было человеком, — повторило неведомое «что-то». — Непорядок.

— Непорядок, — согласился Сперанто. — Пойду позову Апсольдо. Одному мне не справиться.

А с телом бедного Генки происходили жуткие метаморфозы. Оно росло, завивалось спиралью, изгибалось под немыслимыми углами и, кажется, начинало обрастать клубнями. Все это происходило в плотной мелкозернистой среде, которую Генка скорее всего определил бы как песок.

Тем временем подоспели Сперанто с Апсольдо. Генка по-прежнему не знал, что это за существа, по звукам и осторожным прикосновениям он понял, что те подкапывают мелкозернистую структуру, расширяя сферу Денисового обитания. Освободив Генкино тело, Сперанто с Апсольдо разложили его свободными кольцами и принялись на разные голоса, Сперанто дискантом, Апсольдо фальцетом, произносить тарабарские заклинания.