Целое лето

Если вы всё это читаете, то вовсе не обязательно, что в конце я останусь жив. Как не значит, что именно вы будете это читать. Как, впрочем, не значит, что и мир останется таким же, каким мы его знаем пока. Разве что вообще останется. Адмирал посчитал: если все имеющиеся заряды использовать рационально, то и сейчас, после всех и всяческих сокращений, можно с гарантией списать три четверти населения почти сразу, а оставшаяся часть придёт в негодность и погибнет в течение года.

Это, конечно, очень плохой выход. Во всех смыслах. Более того, он почти невозможен.

Но именно что почти…

Мы с Адмиралом обсуждаем этот вариант совершенно спокойно. Потому что от нас уже ничего не зависит. Мы сделали всё, что смогли. Даже немножко больше.

«Ты в плену, окончен бой, под тюремною стеной ходит мрачный часовой…»

Нет ни стены, ни часовых. Уютный дом с каменной террасой и внутренним двориком, где растёт старое ореховое дерево. Под деревом барбекюшница, на ней мы жарим шашлыки. Или рыбу, если наловим. Тропа, довольно крутая, но вполне преодолимая, ведёт к озеру, к маленькому заливчику с узеньким кремнистым пляжем. Оттуда очень красивый вид, особенно перед рассветом, когда сумерки и туман: мыс напротив и горы на том берегу кажутся спинами древних ящеров, которые вот-вот проснутся… Раз в день приходит горничная, наводит порядок. Она не понимает ни по-русски, ни по-английски, ни как-то ещё (то есть на языке жестов). Мы не понимаем по-итальянски, да к тому же здесь явно какой-то отдельный диалект. Метрах в сорока от дома, направо и по растрескавшейся мраморной лестнице вверх, есть корчма, где можно в меру выпить и очень вкусно поесть. Нам иногда составляют компанию восемь старичков и три старушки, живущие в других домиках. Не все сразу, конечно — просто этих мы видим время от времени. Их языка мы тоже не понимаем, хотя звучание смутно знакомое. Датский? Голландский?

Какая разница. Общение сводится к улыбками и простейшим жестам.

В общем, здесь иллюзия полной свободы. Просто отсюда невозможно уйти. Есть несколько дорог и троп, но куда бы ты ни пошёл — выходишь всё равно к этой кучке уютных домиков под тенистыми деревьями…

По морю тоже не уплыть.

Я знаю, как это делается, и даже сам смог бы сотворить подобное с кем-нибудь. Другое дело, что освободиться от этого наваждения самому невозможно. Снять кодировку может только тот, кто её наложил.

Кстати, и к пониманию языков это тоже применимо…

Будем ждать.

В конце концов, чем-то всё это должно закончиться.

Хотя… всё может быть.

Да, и для памяти. На всякий случай.