Катер шел вниз по течению. Старшина второй статьи Шарапов вел его по фарватеру. Время от времени включался прожектор, и желтый сноп лучей освещал берег, ощупывал камыши.
Ветер принес запах смолы и водорослей. Приближался порт. Катер прошел мимо вздремнувших у пирса буксиров. По очертаниям Шарапов узнал их: «Дарья», Н-36, «Медуза».
«Медуза» пришла в порт вечером и, должно быть, на рассвете отправится в Фирюзевар, к дебаркадеру. Этот плавучий дом с каютами в два этажа стоял на якорях у чужого берега. На дебаркадере жили советские специалисты, помогавшие зарубежным соседям строить порт.
Старшина подвел катер к дебаркадеру. От волны вздрогнула, будто живая, якорная цепь. Вахтенный свесился за борт, помахал рукой пограничникам. Затемненные глазницы иллюминаторов настороженно проводили катер.
Теперь шли на малых оборотах вверх по течению. Впереди показался островок. Шарапов направил катер по правому руслу, ближе к сопредельному берегу. И тут что-то тяжелое ударило в борт — катер бросило в сторону.
— Взгляни, что там, — сказал командир катера матросу Кошевнику и включил свет.
Клокочущая воронка в нескольких метрах от катера вытолкнула на поверхность бревно, перевернула его с боку на бок.
— Ничего особенного, — доложил Кошевник.
Шарапов застопорил мотор. Дал задний ход, освобождая винт от водорослей. Теперь катер пошел вперед легко и снова приблизился к берегу.
В три часа тридцать восемь минут между дебаркадером и наблюдательной вышкой заметили камышовый плот. Его сносило течением и где-то должно было прибить к нашему берегу. Пограничники развернули катер, догнали плот. Пошли рядом на малых оборотах.
Освещенный прожектором плот покачивался на волнах и все норовил боднуть катер. Вряд ли он мог вызвать подозрение, потому что подобные плоты, сорванные волной, часто плыли по реке.
Тем не менее Шарапов снова выбрал момент и подцепил плот багром. Камышовые стебли раздвинулись, и Шарапов увидел человека. Еще усилие, и плот перевернулся. Луч прожектора упал на искаженное гримасой лицо.
— К берегу! — приказал старшина.
Он прыгнул в воду и вместе с плотом вытащил неизвестного на песок. Освободив от камышей его руки, стал приводить в чувство. Человек не подавал признаков жизни. Через несколько минут к месту происшествия прибыл начальник заставы капитан Ярцев.
Утопленник, освещенный прожектором с катера, лежал на спине. Он был босой, в серых полотняных брюках и хлопчатобумажной рубахе, подпоясанной красным платком.
Капитан наклонился над ним. Взял руку — пульс не прощупывался, зрачки на свет не реагировали. Человек был мертв.
