«…Не хочу никаких исторических экскурсов. Не хочу напоминать о Больцмане, цитировать Клода Шеннона, говорить о Хартли и Силарде, взывать к духам Винера или Шредингера. Загляните, если хочется, в энциклопедию — там все есть. Я же предпочитаю чашку обандо. Очень неплохой напиток, это многие признают».
— Джек, — я выключил магнитофон. — Это голос Кея Санчеса?
— Конечно.
— Он всегда такой зануда?
— Ну что ты, Эл, в жизни он гораздо занудливей. Я сходил с ума, так мне иногда хотелось его ударить.
— Ты не ударил?
Джек неопределенно пожал плечами:
— Зачем? Он достаточно разговорчив.
«…Альтамиру закрыли в первые часы военного переворота. Престарелый президент Бельцер бежал на единственном военном вертолете, его министры и семья были схвачены нашей местной островной полицией и, естественно, оказались в тесных камерах башен Келлета. Закрыть Альтамиру, кстати, оказалось делом вовсе не сложным: спортивный самолет, принадлежащий старшему инспектору альтамирской полиции (он пытался последовать за вертолетом Бельцера), врезался при взлете в лакированный пароконный экипаж, в котором некто Арройо Моралес, имя я хорошо запомнил, вывозил на прогулку свою невесту. Ехали они прямо по взлетной полосе, и данное происшествие надолго вывело ее из строя».
— Поистине, ни к месту и ни ко времени, — фыркнул я. Меня этот Моралес рассмешил.
— Помолчи, Эл. Если ты каждую минуту будешь нажимать на стоп, мы не управимся с этим делом и за сутки.
«…Это был третий военный переворот за год.
Радиостанция, конечно, не работала. По традиции, перед переворотом патриоты взрывали центральный пульт. Телецентр давал на экраны одну и ту же картинку: «Пожалуйста, соблюдайте спокойствие». Выключать телевизор запрещалось. Думаю, как и взрывать его центральный пульт. Не будь телевидения, даже в нашей маленькой островной стране невозможно вовремя объяснить, что университет закрыт как источник нравственной заразы (я, кстати, потерял работу как злостный ее разносчик), а национальный напиток обандо крайне вреден не только для самого пьющего, но и для его семьи.
О перевороте я узнал случайно. Политикой я давно не интересовался. Президент Бельцер, генерал Хосе фоблес или снежный человек, привезенный с Гималаев, это мне было все равно. Но тишина, вдруг охватившая Альтамиру, удивила меня. Как обычно, я сидел на берегу ручья, готовясь принять первую чашку обандо. И как обычно, заранее возмущался появлением над головой единственного нашего вертолета. Но вертолет не появился. Со стороны города слышалась еще стрельба, потом и она стихла, я услышал необыкновенный шорох, шелестение — летали стрекозы.
