Лестер (Аполлон)
Всё ещё человек, да
Боги, жизнь — отстой
В тот момент, когда наш дракон объявил войну Индиане, я понял, что денёк будет не из лучших.
Мы были в пути уже шесть недель, и до этого Фестус никогда не проявлял подобной враждебности по отношению к штатам. Нью-Джерси он проигнорировал. Пенсильвания ему, кажется, пришлась по нраву, несмотря на нашу стычку с циклопами в Питтсбурге. Огайо он вытерпел, даже после встречи с Потиной — римской богиней детских напитков, преследовавшей нас в виде огромного красного графина с красующимся на нём смайликом.
И всё же по какой-то причине Фестус решил, что Индиана ему не нравится. Он приземлился на свод местной ратуши, захлопал металлическими крыльями и дохнул огнём, спалив флаг этого штата на флагштоке.
— Эй, приятель, полегче! — Лео Вальдес натянул поводья дракона. — Мы же говорили с тобой об этом. Никакого поджигания общественных памятников!
Сидевшая позади него Калипсо крепко держалась за чешую Фестуса, удерживая равновесие.
— Пожалуйста, можно спуститься на землю? И на этот раз осторожно.
Несмотря на прошлое бессмертной чародейки, управлявшей духами воздуха, Калипсо не любила летать. Холодный ветер задувал её каштановые волосы прямо мне в лицо, заставляя моргать и плеваться.
Всё верно, дорогой читатель.
Я, наиболее важный пассажир, юноша, бывший ранее славным богом Аполлоном, вынужден был сидеть позади всех. Ох, сколько же унижений я вынес с тех пор, как Зевс лишил меня божественных сил! Как будто мало того, что я теперь шестнадцатилетний смертный с ужасным псевдонимом Лестер Пападопулос. Будто недостаточно того, что я должен тяжело трудиться на земле, совершая (тьфу) героические деяния, дабы вернуть благосклонность моего отца, или того, что у меня прыщи, от которых не помогает медицинское средство, продаваемое без рецепта. Так ещё и Лео Вальдес не доверил мне управление своим воздушным бронзовым «конем», несмотря на мои водительские права штата Нью-Йорк!
Пытаясь удержаться, Фестус впивался когтями в медный купол, который был слишком мал для драконов его размера. Мне вспомнился тот случай, когда я установил статую музы Каллиопы в полный рост на свою солнечную колесницу, и её дополнительный вес на капоте привёл к тому, что мне пришлось резко снизиться над Китаем, создав пустыню Гоби.
