Помещик Воргольский

…Первый, кого я встретил, достигнув родных палестин, т. е. сошедши на одной станции Орловско-Грязской дороги, был мой родственник, Павел Петрович Воргольский.

Он стоял в дверях вокзала и выделялся из многих высоким ростом, красивой физиономией чисто цыганского типа и своей манерой держаться: с надменным видом откинувшись назад и оглядывая всех быстрым взглядом черных, странных глаз, он как будто чувствовал себя выше всех и щеголял своим франтовским «русским» костюмом. Очевидно, заметив в толпе меня, он радостно улыбнулся, но когда я подошел к нему, сделал удивленное лицо.

— Павел Петрович! — воскликнул я, — вот славно! Прямо на братца попадаю!

— Извините, я, кажется, нэ имею чести… — возразил он, модно выговаривая вместо «е» — «э».

— Что такое? Не узнаешь?

— Право… не припомню…

— Неужели я в полгода превратился в другого человека?

Павел Петрович даже брови вздернул и сплеснул руками.

— Да это ты?

— Нет, брат, не я… — невольно вырвалась у меня глупая острота.

— Ну, извини, тебя совершенно не узнаешь!

— А вот тебя так сразу узнаешь. Все такой же.

— Да уверяю тебя, ты серьезно изменился, — настаивал Павел Петрович, нисколько не смущаясь, но уже начиная выговаривать буквы как следует.

Я поднял свой чемоданчик.

— Пойдем в вокзал, а то извозчики разъедутся.

— Да на что тебе эта сволочь?

— Ехать, разумеется.

Павел Петрович покачал головою.

— Ты меня положительно обижаешь, — тоном любезного упрека возразил он, — ведь я-то здесь не пешком!.. Я, видишь ли, приехал было за контролером, — он ко мне на винокуренный завод, — да черт с ним! Его что-то не видать… видимо, приедет с вечерним… Мой экипаж к твоим услугам!

— А я к твоим услугам.

Обмениваясь такими любезностями, мы вошли в вокзал. Павел Петрович опередил меня и на весь вокзал крикнул:

— Казак!

Из дверей тотчас выскочил молодой широкоплечий кучер, с плутовской смуглой физиономией, и подбежал к нам.

— Вещи в шарабан!

«Казак» схватил мой чемодан и выжидательно остановился.

— Тесно будет, Павел Петрович…

— Молчать! А то на голове повезешь… Марш!

«Казак» подло хихикнул и скрылся.

— Давай выпьем, — обратился ко мне Павел Петрович и, не дожидаясь моего согласия, повелительно (он все хотел делать повелительно) кивнул бабе, стоявшей за буфетом. Баба через несколько минут притащила нам графинчик водки и два бутерброда с сыром. Не успел я выпить одной рюмки, как Павел Петрович уже налил мне вторую.

— Нет, не пью больше. Не наливай, пожалуйста.

— Ну, знаем мы вашего брата…

— Право, не стану.

— Пустяки! В конце концов, все равно выпьешь… только мерзлым бараном прикидываешься.