Борис Моисеев

Федор Раззаков

Борис Моисеев

Б. Моисеев родился в начале 50-х в тюрьме города Мозырь в Белоруссии. О себе он рассказывает:

"Я из очень простой, грустной, честной, очень ранимой большой семьи Моисеевых. Это еврейская, убогая, но очень культурная местечковая фамилия. Вся наша семья родилась и выросла в маленьком местечке Могилев и от других семей отличалась тем, что всю жизнь они тупо верили в то, что они делали: рожали много детей. Моим предком не был граф, герцог или дворянин, и ни на один из этих титулов я не претендую и не хочу претендовать. Перед моим родом меня преклоняет то, что до конца жизни они прожили больную, униженную жизнь местечковых евреев. Мой предок был конюхом при дворе, моя прабабка была прачкой при дворе...

Моя мама с 1915 года. Она была простой рабочей, делала кожу для обуви. Она жила долго и помнила все времена. Она мечтала, чтобы я стал актером, потому что она не могла себе этого позволить. Она не могла даже сапоги купить, чтобы пойти в местечковый клуб. Я был ее любимцем, и в день смерти, когда мама умирала, без ног, одинокая, никому не нужная, она в бреду кричала, орала: "Где мой Боря?!" (мать Моисеева скончалась в 1989 году. Ф. Р.). И еще одна ее фраза, которая проволокла меня по жизни, которая держит за сердце и не отпускает, ставшая путеводной звездой моей карьеры: "Девки, - кричала она в тюрьме, - я родила..." - "Кого ты родила?" "Гения. Я родила девку с яйцами!" Эту фразу, эту нить я несу во имя честного рода, давшего планете Земля честных пацанов. Один живет в Израиле, другой - в Литве, и третий - подданный Российской империи. У меня два брата: Анатолий и Маркс. Имя Маркс оттого, что мама была предана партии, которой она и была уничтожена в 1953 году. На каком-то партсобрании она крикнула: "Мне плевать на такую партию и на такого императора". За это она пострадала, но благодаря этому родился я. Она была женщиной, она знала, что дети ждут ее... и, наверное, она пошла на грех с надзирателем... Она провела в тюрьме почти два года, когда же родился я, ее выпустили, пожалели... У меня нет отца и нет отчества, которое придумали те, кто хочет сравнять меня с остальными..."

Семья Моисеевых жила в типичной коммуналке сталинских времен, построенной пленными немцами, где проживало без малого два десятка семей. Мать любила своего позднего ребенка, воспитывала как девочку и практически никогда не наказывала. Наверное, единственный раз она наказала его в шестилетнем возрасте, когда он сломал рождественскую елку, чтобы сделать себе из ее мишуры красивую корону. За этот проступок мать заставила его стоять голыми ногами на рассыпанной на полу соли.