На рассвете в порт острова Мартиника, Фор-де-Франс, причалил еще один корабль. Постоянно их в порту было немало. Население то пополнялось, в основном это были французские колонисты, то убывало. Не все могли сидеть на одном месте. Поэтому, порт Фор-де-Франс был открыт для всех кораблей. На берегу в бесчисленном множестве располагались таверны, лавки, трактиры и тому подобное, чтобы моряки после дальнего плаванья могли развлечься и отдохнуть. Разумеется, трактиры были разные. Чистые, светлые и просторные — для людей побогаче, чуть похуже — для людей победнее, а для матросов и грузчиков — грязные, темные, прокуренные. Среди трех этих категорий выделялись четыре заведения, пользующиеся наибольшей популярностью.
Самым известным был, пожалуй, трактир «Принцесса Генриетта». Там собирался весь цвет аристократии Фор-де-Франс и приезжих. Прислуживающие женщины там были как на подбор молодые, красивые и, помимо того, что были обязаны развлекать клиента, между делом выманивали у них денежки за выпивку. После «Принцессы Генриетты» шел трактир «Корона». Он был попроще, но зато там всегда хорошо кормили, по относительно дешевой цене, и там никогда или почти никогда не бывало пьяных дебошей. Из всех трактиров он был самым респектабельным и спокойным.
Ну, а самыми скандальными были два оставшихся трактира «Якорная цепь» и «Три дороги». Не проходило ни дня, чтобы там не случался скандал, драка, а то и поножовщина. Это было неудивительно, так как среди путешественников Мартиника считалась временным пристанищем, созданным лишь для развлечения и просаживания денег.
По всему было заметно, что новоприбывший корабль прибыл в Фор-де-Франс лишь для того, чтобы приятно провести время, отдохнуть, запастись провиантом и двинуться дальше по своему маршруту.
После того, как спустили трап, на берег спустились матросы. Они, шумно переговариваясь, сразу же завернули в «Якорную цепь». Потом последовала небольшая группа людей из пяти человек с ящиками и корзинами. Одного из них по габаритам и благодушной физиономии вполне можно было признать за корабельного кока. Самыми последними спустились двое мужчин, по их одежде можно было безошибочно определить, что они занимают на корабле гораздо более высокое положение. Они свернули в другую сторону и вскоре открывали дверь «Принцессы Генриетты». На судне остался лишь вахтенный.
По утрам в трактире «Принцесса Генриетта» было тихо и пусто. Основная жизнь начиналась вечером и затягивалась до рассвета. По утрам служанки мыли полы и выгребали кучи мусора, а также проветривали помещение, раскрывая настежь окна и двери.
