Стихи

Два года назад ушла из жизни Светлана Кузнецова — прекрасный русский поэт, до сих пор малознакомый широкому читателю. В течение последних десятилетий она почти не публиковалась в периодике, ее не рекламировала критика. При этом, автор девяти прижизненных книг стихотворений и около тридцати книг поэтических переводов, Светлана была подлинным мастером слова.

Как японский рисунок тушью, резко очерченное, тонко передающее оттенки слово несло в себе приметы мудрости и печали. Светлана жила замкнуто. Сибирячка, унаследовавшая гены людей трудных судеб и разноплеменной крови — русские, поляки, тунгусы, — она постоянно вглядывалась и вслушивалась в себя, ища в душе ответы на вселенские вопросы, стремясь обрести опору в этом шатком мире. Но, помимо обращенного внутрь взгляда, были и иные причины ее замкнутости: «заботливо» блокируемая окололитературной плутократией, способной в лучшем случае лишь интерпретировать чужие мотивы (ей и доселе несть числа!), Светлана горько понимала всю трагичность положения русского художника в современном мире.

Ныне возносят многоречивые плачи в память жертв 37-го года, смешивая при этом мотивы и поводы, значимость и значение, истинность и ложность, явственность и мнимость… Хорошо бы не забывать о том, что жертвы зла множатся и сегодня. Хитрость времени такова, что жертвами становятся ныне чаще именно личности значительные, чья жизнь и талант — достояние и слава народа. Вспомним Рубцова и Передреева, Шукшина и Вампилова… Всеми ими при жизни пройдено широкое Поле Боли.

Светлана Кузнецова — из этого ряда. Испытанный способ литературного убийства — замалчивание — применили ненавистники, сведя ее до срока в могилу. И было бы наивно полагать, что сегодня, «после застоя», русскому художнику легче дышится в миазмах масскультуры.

Долгие годы поэт, почитаемый многими камерным, Светлана Кузнецова в лирике последних лет поднялась до больших философских и социальных обобщений. Лучшие, главные ее стихотворения — суровый, лаконичный, порой беспощадный приговор судьбе, Времени, себе, стране.

Светлана умирала мужественно. Серыми своими, как сибирские реки перед ледоставом, глазами открыто смотрела она в лицо Времени. Так было в цикле «Русский венок». Так было и в четырнадцати ее последних стихотворениях, написанных в основном в больнице.

Раиса Романова