Старые кости говорить не желали...
Молчали, словно бы душа их не покоилась нынче в Стылой Избе, что посеред Туманного Леса Хозяином поставлена. Да только Колдунья в силу вошла, а оттого и защита кругом плоти Мары рушилась, оголяя нутро.
Девку принесли в покои самой Госпожи. Оставили посеред каменного пола, на котором картой дивной раскинулись живые огоньки Лесных Земель. И вокруг покрыли все символами запретными.
И ведь краску ту добывать было нелегко...
Травы Колдунья мешала с кровью сама. Да все брала запретные, по ведьмовской луне собранные. Полынь горькую держала с люцерной. И оберегом кругом венка того мать-и-мачеху пускала. Жизнь и смерть - коловратом всему сущему...
В венок бросала соцветия женьшеня, листом шалфея сдабривая - чтоб разум Мары раскрыть, да мысли покойной в мир живой явить. А ведь тяжко это - минулое будить. И одних трав тут не хватит...
Благо, погосты нынче были раскрыты. Ощеривались нутром захоронений старых, в которых сокровищами - кости да плоть. Другим разом даже кровь нетленную сыскать можно...
Кости девок чистых Чародейка растирала в жбане низком, да пестиком с землей святой разбавляла. Сдабривала нитями силы, что тянулись от пальцев тонких, и краска начинала полыхать колером болотным.
А ведь мощь колдовскую не просто в плоть сухую провести, подобие жизни в той разбудивши. Все руны-знаки, которые рисует она что в воздухе, что в сверкающей мякоти-слепне. И тогда та вспыхивает предивно, озаряя покои Госпожи мертвенно-бледным сиянием.
Мерцание то не меркнет, как от свечи. Горит, выскальзывая что за ставни закрытые, что за створку двери дубовой. И проходящие девки спотыкаются о него. А как споткнутся - так и упадут замертво. И нити зажгутся еще ярче...
Тела девичьи убирали тотчас же - знали, как Госпожа не любит беспорядка. Одних уносили на капище, иных...
Чародейка вспомнила дощечки-знаки, что нашла вокруг тела девкиного.
Огнедержец с Макошью - защитой покойной. Симаргл в ногах, да еще одна...
Пламена зашипела и сплюнула рядом с прахом старым. Проклятая. Древняя...
Руна-символ. Знак утерянный, забытый что богами, что людьми...
Помнится, она видала такой, когда Хозяйкой ввел ее в Стылую Избу Симаргл, да усадил на лавку резную, сундук с золотом, каменьями бесценными перед ногами устроив. А ей ни каменья, ни золото к душе не легли. Только монисты...
Перебирала она их пальцами-перышками и все дивилась:
- До чего ж хороши!