Луна, даром, что была ущербна, так еще и пряталась за тяжелыми мрачными тучами, поэтому ночь, над которой она властвовала сегодня, отличалась какой-то особенной темнотой и непроглядностью. Так что в маленьком садике, чудом сохранившемся среди конюшен и хозяйственных построек на задворках дворцовых территорий, невозможно было разглядеть не зги. А если б внимательный и зоркий взгляд в те минуты, когда луна все-таки выглядывала из своего укрытия, и пытался высмотреть скользящие меж деревьев тени, то он, скорее всего, посчитал бы их за колышущиеся ветви.
Звуки же, придавленные столь тяжелой теменью, тоже затаились, боясь нарушить ночную тишину. И лишь легкий ветерок, чуть шелестя листвой, да редкий крик совы — гулкий и тоскливый, отваживались всколыхнуть этот насланный ленивой луной сонный морок.
И вдруг:
— Откуда здесь сова? — раздался придавленный, но все же достаточно слышимый, жесткий голос оттуда, где недавно виделись скользящие тени.
Похоже, все-таки это не ветви деревьев шевелились на ветру…
— А чё странного-то? Живет себе, на каком не то чердаке… — попытался ответить на это более высокий и судя по звучавшей в нем непосредственности весьма молодой голос.
Но его оборвал третий, низкий и хриплый, который и в шепоте звучал раскатисто, с рыком:
— Заткнись, хозяин прав. Это не крик сипухи, которая любит селиться под крышами, а совиный! А она, сова, то есть, городу не любит. А ты знаешь, где ближайший лес? Вот, то-то и оно!
— Так чё, господин, уходим? Не будем ребяток Меченого ждать? — опять в своем непередаваемо легкомысленном звучании послышался второй голос. И тут же, звуки удара и клацанья зубов.
— Да заткнись же ты, придурок! — почти малопонятное рычание третьего голоса.
— Я же сказал, никаких имен и пустой болтовни! — это уже грозный властный приглушенный окрик от того, кого называли хозяином и господином.
Тут, кажется прямо из темени дальнего угла, вынырнула крадущаяся фигура. А стоило ей приблизиться к уже затаившимся, как ленивый лунный блик разделил ее на две.
— Господин, наш Старшой шлет вам свое приветствие и просит озвучить вашу нужду в нем, — шепот одного их этих неявных силуэтов всколыхнул царящую в садике тишину. Легкой же ироничностью тона он подсказал, что говорящий, хоть и выполняет в данный момент чье-то поручение, но посылки не его дело, а скорее великое одолжение. Низкие ноты и самоуверенность, звучащие в голосе, явно давали понять, что эта «тень» крупна, сильна и к ней не помешает проявить уважение даже «господину».
— Передай Старшому, что все конкретные указания будут позже — ближе к делу. А пока мне нужно было его принципиальное согласие. И раз он прислал вас, то, значит, он согласен. Возьмизадаток и скажи ему, чтоб готовил человек пять народу посерьезнее, да что б из них пара лучниками была. Все, идите, — и с этими словами тот, закутанный в плащ человек, что разговаривал властным тоном и всеми звался господином, кинул в сторону едва видимых фигур что-то увесистое.
