Кто-то остановил время. Движения ее были медленными. Она надевала юбку, блузку, прошлась по номеру, подбирая разбросанные ботильоны, сумку, шарф, пальто.
Он хладнокровно наблюдал за ее движениями. Настолько хладнокровно, что почти не знал, жив или нет. Потому что позволь себе думать, что жив, придется признать – внутри клокочет лава. И вот-вот обрушится на них обоих. Если только прорвется. Когда она уже стояла у двери, бросил единственное:
– Ника, ты проиграешь.
– Тебе, Закревский, тоже не участвовать в Лиге Чемпионов, – усмехнулась она и вышла.
Он медленно сел на постели, внимательно рассматривая закрытую дверь, и потянулся к брюкам, валявшимся на полу. Пачка сигарет была найдена в одном кармане, зажигалка в другом. Потом передумал, бросил на тумбочку. В висках все еще многократным эхом отдавался ее голос.
Часть первая
Каргин нервно плеснул в стакан виски и сразу же залпом опрокинул его в себя. Потом глянул через плечо.
– Ну и что Сашка? – голос его еще не казался пьяным, но граница уже была перейдена. В таком состоянии он обычно становился до невозможности нудным и раздражительным. – Произвел впечатление?
– Да уж поживее тебя оказался! – усмехнулась Вероника и, откинув прядь светлых волос, щелкнула серьгой, длинно расположившейся вдоль шеи.
– А одышки нет? – спросил он участливо. – А то вдруг в самый ответственный момент…
– И одышки нет. И хватило его не только на обязательную, но и на произвольную программу, – проворковала Каргина мечтательно. – И ко всему, он настоящий ценитель «винтажного» немецкого кино для взрослых, в отличие от некоторых.
Каргин медленно подошел к ней, осматривая ее с ног до головы. Все, что было на ней, куплено за его деньги. Весь этот лоск навел он. Вплоть до оплаты ее образования. Светскому тону – тоже у него научилась. Она была его собственным творением. Ничего своего. Кроме острого языка, на который он когда-то повелся. Хотя были и другие вещи, которые она своим языком и тогда делала виртуозно.
Он протянул руку и провел пальцами по ее тонкой шее.
– Так, может, повторите, Верунь?
– Обязательно повторим, – весело отозвалась она. – Он еще друга обещал привести. Знаешь, хочется чего-то остренького. А я с двумя мужиками одновременно никогда не пробовала.
Даже если бы она собиралась произнести что-то еще, не успела бы. Его кулак, направленный в челюсть, опрокинул ее на пол.
– Б**дина! – заорал Каргин. Эти скачки к бешенству проявлялись регулярно, но только тогда, когда он запивал. Ника знала, что он может так же резко успокоиться, если не сопротивляться. Но это было не в ее привычке – она всегда предпочитала черные трассы.
