Янки в Вальхалле

— Кейт, твои подозрения оправдались, — возбужденно заорал мне Брай с передней палубы шхуны. — В этот раз мы вытянули что-то необычное.

Я непроизвольно вздрогнул, неожиданно испугавшись. Словно я заранее знал, что трал вытянет что-то, стоит его закинуть в этом месте ледяного арктического моря. Инстинкт заставил меня убедить Брая закинуть трал именно в этом месте, ничуть не отличавшемся от любого другого.

— Иду, Брай, — откликнулся я, пробираясь по палубе, загроможденной санями и клетками с рычащими собаками.

Наша шхуна «Петер Саул» — крепкий вспомогательный ледокол — стояла на якоре в море Линкольна, всего в четырех сотнях миль от Северного полюса. В сотне ярдах от нас простирались белые ледяные равнины — почти не исследованные пустыни Севера.

Когда мы прошлым вечером достигли пакового льда, я предложил Браю — океанографу испытать удачу. Тот вначале посмеялся над моими предчувствиями, а потом согласился.

— Да ты, Кейт, настоящий телепат, — объявил он. — Посмотрим, что принес трал.

В луже ледяной грязи лежал тяжелый, древний на вид, золотой цилиндр. На боку его был выгравирован ряд странных символов, ныне почти стертых временем.

— Что тут написано? — удивился я. — Что это за буквы?

— Это — буквы нашего языка, — ответил мне Хелсен, огромный, бородатый норвежский матрос.

— Чепуха, — отмахнулся я. — Я хорошо знаю норвежский. Это другой язык.

— Ни один из моих соотечественников сейчас не использует такой алфавит, — согласился Хелсен. — Но в древности в Норвегии для письма использовали руны. Я видел точно такие же руны на старых камнях в музее в Осло.

— Норвежские руны, — с удивлением пробормотал я себе под нос. — Тогда эта штука должна быть чертовски древней.

— Покажем ее Дубману, — предложил Брай. — Он уж точно скажет.

Когда мы вошли, Дубман, раздражительный маленький археолог экспедиции, с досадой оторвался от коллекции эскимосских наконечников стрел. Скривившись, взял он цилиндр, а потом с удивлением уставился на него. Неожиданно глаза его за толстыми стеклами очков заблестели.

— Древняя Норвегия! — воскликнул он. — Эти руны очень древние. А вообще, что это за штуковина?

— Может быть, надпись подскажет? — поинтересовался я.

— Посмотрим, что тут написано, — пробормотал Дубман.

С помощью увеличительного стекла он начал изучать символы, выгравированные на золотом цилиндре. Мы — Брай и я — ждали. В эти минуты меня охватило странное напряжение. Я никак не мог понять, почему эта вещь вызывает во мне такие чувства. Нет, определенно в ней было что-то странное. Вчера упрямый внутренний голос нашептал мне: «Уговори Брая бросить здесь трал». И с первого же раза трал вытянул золотой цилиндр, который, должно быть, столетия покоился на дне морском.