© Марков А. В., вступительная статья, 2021
© Оформление. Т8 Издательские технологии, 2022
© Издание. ООО Группа Компаний «РИПОЛ классик», 2022
Потерянный ад: о романе Анатолия Эльснера
Книга, которую вы открываете, может с первых страниц показаться чем-то знакомым, и это неудивительно: ее сюжет поразительно напоминает появившийся почти через полвека роман «Повелитель мух» У. Голдинга. Его можно изложить в двух словах: диковатые потомки беглых каторжников создают утопию, которая на наших глазах превращается в концлагерь. Почему так происходит, что заставляет людей, вроде бы умеющих быть вместе, чинить насилие друг над другом, карать за малейшую провинность и приносить человеческие жертвы все новым и новым идолам? На этот вопрос отвечают многие произведения: вспомним галерею злодеев от Уэстона в «Мерзейшей мощи» К.-С. Льюиса до Долорес Амбридж в «Гарри Поттере» Дж. Роулинг, заменяющих дружбу, любовь и заинтересованность в другом человеке формальной отчетностью, поспешным и всегда корыстным достижением близоруких целей, равнодушием и презрением ко всему непохожему. Такой злодей есть и в романе Эльснера – мизантроп, сребролюбец и насмешник над всем святым, который показался бы нам почти шутом, если бы не был настоящим соблазнителем, насильником и убийцей.
Можно сказать, что роман Эльснера повествует о явлении антихриста, который творит ложные чудеса, вызывает призраков, колдует и завораживает, шаг за шагом превращая мирную деревню в тоталитарную секту, из которой нет выхода. Тема антихриста как соблазнителя была развита в русской литературе той поры: достаточно указать на «Три разговора» (1899) Вл. С. Соловьева, исторический роман Д. С. Мережковского «Антихрист. Петр и Алексей» (1903) – про ожидание народом антихриста в петровскую эпоху, и недооцененный пока роман В. П. Свенцицкого «Антихрист. Записки странного человека» (1907), вышедший в том же году, что и «Грозный идол…», и продолжающий лучшие традиции Достоевского. Во всех случаях антихрист – тот, кто творит ложные чудеса, не отличаясь при этом большим красноречием: он может много обещать, может выступать перед публикой, но по-настоящему планомерно совращать – не может. Поэтому этот антигерой поспешно переходит к насилию или к угрозам насилия и, не успев сказать двух слов, уже избивает и убивает, чем отличается, например, от либертенов маркиза де Сада, для которых речь – главный инструмент действия.
В варианте Эльснера антихрист – торжество низовой телесности: храп, утробные звуки, жадное обилие плоти, причмокивание и пот; читая ключевой эпизод об изнасиловании Сусанны, которое должно было дать начало новой лжерелигии, кажется, что читаешь Владимира Сорокина, а не автора более чем столетней давности. Дело не только в том, что Эльснер хочет сразу внушить отвращение к злодею, но прежде всего в том, что зло не имеет собственного лица, оно прячется в складки тела, в грубую гортань, в кошелек с серебром и визг приказов. Показать зло оказывается делом очень трудным, но рассказать о нем – делом необходимым.
