— Еще раз расскажи о том, как вы в первый раз играли в шахматы в парке. — Даже в слабом свете свечей я различила огоньки, вспыхнувшие в темно-зеленых глазах Джеймсона Хоторна.
Больше всего в этой жизни его притягивали тайны.
— Это случилось сразу после маминых похорон, — начала я. — Спустя несколько дней, а может, неделю.
Разговор этот происходил в секретных туннелях под Домом Хоторнов — где никто больше не мог нас услышать. С того дня, как я впервые переступила порог этого техасского дворца, прошло меньше месяца, а всего неделю назад мы наконец разгадали загадку и узнали, как я вообще сюда попала.
Хотя разгадали ли мы ее — это еще вопрос.
— Мы с мамой любили гулять в парке, — я закрыла глаза, чтобы сосредоточиться на фактах, а не на Джеймсоне, который жадно вслушивался в каждое мое слово. — Эту игру она называла «Праздным шатанием». — Я настроилась на воспоминание и открыла глаза. — И вот через несколько дней после похорон я впервые отправилась в парк одна. Когда подошла к пруду, заметила неподалеку толпу. На тротуаре под ворохом потрепанных одеял с закрытыми глазами лежал мужчина.
— Бездомный, — уточнил Джеймсон. Он уже множество раз слышал эту историю, но фокус его внимания никогда не ослабевал.
— Одни думали, что он умер, а другие — что напился и уснул. А потом он сел. Я видела, как к нему сквозь толпу пробивается полицейский.
— Но ты его опередила, — закончил Джеймсон, не сводя с меня глаз. Уголки его губ приподнялись. — И предложила сыграть в шахматы.
Я никак не ожидала, что Гарри примет мое предложение — и уж тем более что меня обыграет!
— С тех пор мы с ним встречались каждую неделю, — продолжила я. — Иногда по два раза, иногда — по три. Особо он о себе ничего не рассказывал — только имя назвал.
А на самом деле звали его вовсе не Гарри. Он мне солгал. Вот почему я и оказалась в этом секретном коридоре вместе с Джеймсоном Хоторном. Вот почему он снова смотрел на меня как на тайну, как на загадку, ключ к которой может найти только он — и никто иной.
То, что миллиардер Тобиас Хоторн оставил все свое состояние чужому человеку, который всего-навсего был знаком с его «умершим» сыном, никак нельзя было назвать совпадением.
— А ты уверена, что это был именно Тоби? — уточнил Джеймсон. Между нами повисло напряжение.
Уж чем-чем, а уверенностью в те дни я не могла похвастаться. Всего три недели назад я была обычной девчонкой, которая еле сводила концы с концами и мечтала дотянуть до выпускного, получить стипендию и уехать подальше. А потом я узнала о смерти одного из богатейших людей в стране и о том, что мое имя значится в его завещании, — и эта новость была как гром среди ясного неба. Тобиас Хоторн оставил мне миллиарды, почти все свое состояние — а я никак не могла взять в толк почему. Добрых две недели мы с Джеймсоном пытались найти разгадку, следуя подсказкам, оставленным нам стариком.
