Однажды замужем

«Вас к декану вызывали», — сообщает лаборантка Верочка, едва Полина открыла дверь кафедры.

Раз «вызывали» — значит, ничего страшного. Вот если «просили зайти» — это бы насторожило. А так — вполне рабочая формулировка.

И все же любой визит к Железной Лене, или ЖЗЛ, что короче и не столь сурово, вызывает легкое покалывание в желудке. Как на переходе через улицу, когда вдруг раздается свисток милиционера: правил вроде не нарушила, а все равно вздрагиваешь.

Первые годы у Полины сами собой начинали холодеть пальцы, если предстояло обратиться с каким-нибудь вопросом к Елене Александровне.

Да что там молодой преподаватель! Декан и у людей постарше вызывала дрожь в коленках. Даже у тех, кто не был ей непосредственно подчинен. Преподаватель с военной кафедры как-то сказал: «Когда говоришь с вашим деканом, так и хочется вытянуть руки по швам».

Теперь Полина научилась держаться с ЖЗЛ спокойно и с достоинством. Даже позволяет себе не сразу выполнить ее распоряжение. «Зайду после лекции», — решает для себя: не те свидания, на которые хочется торопиться. И сейчас некогда — нужно дать инструктивку дочери (Дашка небось уже вернулась из школы).

Протискивается к телефону. Да, тесновата комнатка, что и говорить: об одном окне, двух шкафах и трех столах. Стол с двумя пишущими машинками — для лаборантки, второй, с телефоном, — для заведующего кафедрой, третий, с отводной трубкой, — для всех остальных. Эта трубка, как и положено, занята без передыху. Двадцать с лишним женщин. И почти все матери. Кормящие (меньшинство) и воспитывающие по телефону (большинство). Галка Леонова из большинства.

— Ты сок пила?.. Собаку выгуливала? Этюд разучила?.. Почему? Позови папу… А где он? Скажи, в следующий перерыв опять позвоню, — предупреждает строго.

И уж точно: муж как миленький будет сидеть у телефона и ждать. Потому что Галка умеет себя поставить. Впрочем, это для нее, Полины, — Галка. Для остальных — Галина Николаевна, профорг, член методкомиссии, член бюро факультета, а также народный контролер…

Галка сногсшибательно активна. Еще со студенческих лет. Обе учились в одной группе, хотя Галка была на целых четыре года старше. Но Полина поступила сразу после десятилетки, а Галка пришла «с производства», обеспечив институту необходимые проценты по соцсоставу. Где только она за эти годы не работала! И в поликлинике, и в милиции, и в пожарке, и где-то еще. Уборщицей, секретарем, диспетчером — всеми сразу, по совместительству. «Как же ты успевала?» — удивлялась Полина, когда Галка рассказывала о своем рабочем прошлом. «Очень просто, — отвечала она, — бегала». — «Да разве тут успеешь? Будь ты хоть чемпионом по бегу!» — «А я и была чемпионом, вначале — города, потом — района. Меня и в институт-то за спорт приняли. — Галка почему-то вздохнула. — Я ведь с семнадцати лет одна. Сама «бабки» зашибаю». — «А родители?» — удивилась Полина. «Ушла. Их, видите ли, не устраивал мой Алешка. Подумаешь, держал нож в левой, а вилку в правой руке. А мать моя с ним почти не разговаривала. И в ее обиженном молчании читалось — что, мол, с него взять! Простой токарь. Влипла наша Галочка… Ну я и ушла! — Она тряхнула головой. — И ни о чем не жалею, ни о чем! Хоть и не получилась жизнь у нас с Алешкой, а все равно не жалею! Катька вон у меня какая красивая! И Борис к ней, как к родной, относится…»