Простите, ректор! Так получилось...

Демон сверлил меня непроницаемым взглядом и молчал. Он был зол. Так зол, как может быть злым только демон. Это было видно невооруженным взглядом. Если бы прямо сейчас у меня под ногами разверзлась пропасть, обнажая пучину первозданного хаоса, я бы не удивилась. Ведь говорят именно оттуда они и пришли и завоевали наш мир. Да я даже была бы рада провалиться в бездну, лишь бы не видеть больше этих холодных, льдисто-голубых глаз, на дне которых зарождался очень нехороший огонек. Все знают — это значит, что демон с трудом сдерживает свою трансформацию и готов убивать. Во всяком случае, нам так преподавали на лекциях по Теории развития нечеловеческих рас.

— Еще раз спрашиваю вас, адептка Райлис, — убийственно спокойным тоном заговорил мой ректор, он же магистр Стайракс, он же высший демон. Снежный. Худший из всех вариантов, — что случилось в западном крыле академии и почему оно сгорело дотла?

Я нервно икнула. Ну, сгорело! Я же в этом не виновата, кажется… Вот что ему сказать? Что я пыталась провести запрещенный ритуал, но что-то пошло не так? Так меня мигом выставят из академии! Такого позора моя семья просто не переживет. Уж лучше промолчать! Чем я собственно и занимаюсь.

Молчу.

— Хорошо, что в это время суток оно пустовало, — продолжил разговор сам с собой ректор. А что, пусть поговорит! Иногда полезно пообщаться с умными людьми, ну или с демонами, — иначе могли быть жертвы. Кто-то мог пострадать. И виноваты в этом были бы вы!

Пока он говорил, я как-то отвлеклась на вид из окна. Отсюда как раз было хорошо видно то самое пострадавшее крыло. Не так уж и сильно оно и обгорело! Больше паники было. Пока я пялилась в окно, демон приблизился и остановился напротив меня. Такой высокий, сильный и обманчиво хладнокровный. Прозрачные голубые глаза, длинные белоснежные волосы, утонченные черты лица, губы сжаты в тонкую линию. Я замерла под его взглядом как мышь под веником. От ректора веяло морозной свежестью. Мне казалось, вокруг начал потрескивать иней. Одно молниеносное движение и мою косу перекинули мне за спину, а потом двумя пальцами сжали искру на моем фартуке. Это он потрескивал все это время, старательно тлея. А ведь и правда! Волосы могли загореться от фартука. Но от прикосновения снежного демона этот предмет гардероба заледенел и осыпался на пол рваными кусочками кружева.

Ой, мамочки!

Кажется, я попала!

Нет, я это поняла еще в том горящем крыле, когда ректор явился на пожар собственной персоной, одним щелчком пальцев остановил пламя, заставив его, сплевывая остатки мебели, исчезнуть. Жаль я не могла сделаться невидимой и испариться вместе с огнем. И вот стою я теперь такая вся несчастная в кабинете руководителя нашей академии и лихорадочно соображаю, что же ему ответить. И Берт как назло молчит. Предатель! Где сейчас носит эту наглую пушистую морду?