У Жунева новые часы, какие-то хитрые, плохо видно под линялым рукавом. В кабинете за две недели ничего не изменилось, только вентилятор прибавился, основание синее, лопасти белые.
– Яркова Юлия Сигизмундовна, – открыл папку Жунев, – одна тысяча девятьсот десятого года рождения. Кирпич на голову, тяжелый, дореволюционный. С балкона аварийного здания на Скаковой улице. Двенадцатого мая, днем… Тринадцать пятьдесят точное время. Скончалась на месте.
– Еще и кирпич! – поднял брови Покровский. – Ты мне про эту Яркову не рассказал, когда я в четверг звонил.
– Еще не знал про нее! А после Петровского парка Подлубнов вызвал меня, говорит, смотри, какая была еще история с кирпичом на Скаковой. Получается не две ветеранши подряд, а три, и все близко, примерно вокруг «Динамо». Я поехал, конечно. Развалюха, все на соплях. Сейчас заколотили, балкон сеткой обвесили. А толку, бабушка уже тю-тю…
– Ничего не нашел в доме?
– Ни хрена. Прошло, – Жунев обернулся к настенному календарю с рекламой «Аэрофлота» в виде старика Хоттабыча на волшебном ковре, потыкал карандашом в цифры, – одиннадцать дней, когда я приехал. Районные менты ходили на балкон, натоптали. Откуда кирпич – видно, но явных следов недавнего присутствия человека нет.
– В обеденный перерыв в людном месте, – прикинул Покровский.
– А я о чем! Свидетелей полно. Все видели момент падения кирпича на старушку. А чтобы кто-то что-то на балконе увидел – никто ничего.
– Кирпич старушке по макушке – вроде классика, – сказал Покровский. – Но в моей практике не встречалось.
– В моей тоже, – согласился Жунев. Закурил свои «Столичные». Включил и тут же выключил вентилятор. – А в практике данной старушки встретилось. В общем, на несчастный случай похоже, как сразу и записали.
– А на убийство? Возможно технически?
– Технически да. Кинул – сразу на карачки и в дом. Сзади из-за дома вышел и смешался с толпой. Но это только технически. А в реальности это дикость какая-то.
Ровно две недели назад. Только праздники отшумели.
– Ясно. Вторая, значит, железякой у железки?
Жунев зачитал про вторую. Нина Ивановна Ширшикова, 1907 года рождения, двадцатого мая в 23:01 сошла на станции «Гражданская» с электрички со стороны центра. Между станцией и местом жительства Нины Ивановны в проезде Соломенной сторожки пролегает короткий и грязный Чуксин тупик. Гаражи, склады, пролом в заборе в Тимирязевский лесопарк, кривой фонарь с тусклой лампочкой. Здесь и срубил неизвестный злодей Нину Ивановну ржавым рельсом уверенным страшным ударом.
