— слушай ну и какие планы?
— да я даже не знаю.
— совсем?
— совсем.
— а я думал, у тебя есть план.
— я тоже так думал, но знаешь, всегда так получается. Вроде идешь, себе идешь, а тут бац! И оступился.
— случается.
— в особенности со мной.
— ты же хотел уехать отсюда?
— хотел и хочу.
— и что тебя держит?
— долги.
— и много?
— достаточно. Там немного, тут немного и получится нормальная сумма.
— ну, ты ведь работаешь, можешь и всё раздать. Просто сократи расходы.
— я не умею. Когда деньги в руках, мне необходимо их потратить и чем быстрее, тем лучше.
— и как дальше?
— я думаю, научусь экономить. Я хочу поставить себя в рамки. Быть там, где я никого не знаю. Работать и получать ровно столько, сколько необходимо на жизнь. Чтобы не было варианта занять у кого-нибудь. Что бы всё делал я сам, настолько насколько у меня получится.
— это должно сработать.
— я так же думаю. Но если не сработает, это будет жопа.
Они посмотрели друг на друга, засмеялись и пошли дальше.
— слушай, ну а чем тебе не нравиться жить здесь?
— здесь нечего делать.
— совсем?
— совсем. Я не люблю ни этот город, ни людей живущих в нём. Тут скучно. И тут совсем нечего делать. Вот идём мы с тобой сейчас, шатаемся по улицам и что?
— ну а там? там ты, что будешь делать?
— не знаю. Работать и жить.
— но здесь всё то же самое.
— да то же самое. Но там это там, а здесь это здесь.
Они помолчали. Закурили по сигарете и свернули к храму. Луна висела высоко полным диском. Небо было чистым, облака уползали на запад. Купола блестели в холодном свете луны и бледных звёзд. Они шли по мостовой. По правую руку бежала речка в которой отражалось всё, что висело наверху. Мимо проезжали машины. Они сигналили друг другу, обгоняли. Водители ругались и нервно курили, вставая в очередь ожидания на светофоре. По реке поплыл черный маленький одинокий баркас, слабо жужжа своим двигателем. Они прошли ещё две улицы вниз и свернули в рощу. В глубине старых берез слабо горели фонари. Под фонарями стояли старые дома.
— а может рванем на Урал?
— можно.
— или на Алтай, прокатимся по Чуйскому тракту.
— там же горы?
— горы.
— там должно быть красиво.
— там чертовски красиво.
— пожалуй.
— ну как?
— деньги
— а… долги
— да
— ну тогда до завтра?
— до завтра.
Книга Вторая
Макс побрился и умыл глаза. Зашел на кухню и посмотрел в окно своей однокомнатной квартиры, которою он снимал. Там за стеклом серая масса облаков висела над шумным морем. Ветер поднимал на дороге пыль и нагонял волны, что с силой бились о камни, оставляя на них пену. Закрыв долги, он всё-таки уехал в С. Здесь ему нравилось всё. Даже непогода, нагоняющая скуку. Он дышал морским воздухом, смешанным с табачным дымом. Его тянуло сюда очень давно. Ни друзей, ни знакомых и ни каких далеких родственников здесь не было. Он был один на один с собой. Зная историю этого города, он с большим удовольствием прогуливался по его улицам. Утром он ходил на почту за письмами. Всем своим знакомым он сказал, что общаться будет только так, отключив телефон. Он стал ходить в городскую библиотеку и читать Чехова. Потом переключился на Толстого, Горького, Тургенева, Пушкина, Лермонтова. После почты он шёл и покупал свежий номер местной газеты, в которой прочитывал только заголовки и складывал её в угол прихожей рядом со второй парой ботинок. Так он поддерживал связь с цивилизацией и миром. Телевизора у него не было, поэтому это единственный выход для общения во время перерывов на работе. На выходные он уезжал в горы. Работал Макс на продуктовом складе кладовщиком и грузчиком. Делал, всё бережно никто не придирался. Склад был на другом конце города. Поэтому он шел до остановки и ждал 31 автобус. Иногда его подвозил обратно Михалыч, другой кладовщик на стареньком седане Форд. Михалыч уже рассказал Максу всю историю своей с десяти до сорока двух лет жизни и ждал рассказов от Макса, но тот либо молчал, либо спрашивал о городе и здешних историях. Не то чтобы не было что рассказывать, просто он не искал друзей и каких либо отношений, он занимал нейтралитет. Почта сначала приходила каждый день, но спустя неделю писать стали реже. Это было к лучшему. Ему порядком надоело отвечать на такое огромное количество писем с пустыми вопросами. Так кончилась осень и прошла зима. В апреле ему предложили НИВУ 89 года. Предложил Федя со склада. Веселый рыжий худощавый татарин грузчик. Немного поторговавшись, Макс забрал себе местами ржавую НИВУ. Теперь он колесил по побережью полуострова, обычно оставаясь на берегу с ночевкой. Он залезал в свой спальник и ложился спать. Он уже закончил читать Божественную комедию и решил начать Гёте. Иногда он думал о том, чтобы приехать на выходные обратно, к друзьям, к семье, но брал бутылку сухого красного и начинал пить. Так выпивая, иногда две бутылки за вечер он всё забывал и выходил на улицу и бродил по городу. Он рассматривал дома, людей все, что попадалось в глаза. После заходил в бар, брал виски, пил, разговаривал то с барменом, то с официантами и шёл домой.
