Немецкая Высшая политическая школа предполагает кроме тех целей, которые есть у каждого учреждения такого рода, а именно: преподавания строго фундированного здравого знания о всех реальностях, имеющих отношение к государственной политике, еще Две особые цели, Два оправдывающих ее существование основания, которые коренятся в исторической сущности и историческом положении нашей нации. Она должна всеми средствами способствовать, во-первых, преодолению извечной немецкой трагической противоположности власти и духа, которую новое республиканское демократическое государство, наверное, более усилило, чем смягчило. И, во-вторых, она должна и может помочь увидеть свет тому, существование или несуществование чего, по моему твердому убеждению, будет решать в грядущие дни судьбу этого государства: немецкой элите, которая с ее духом и волей, воссозданными из глубин истории немецкого народа — не как копия, а как возрождение этого духа, широко открытое современному миру и требованиям дня, — постепенно проникнет в политическое руководство и сможет незаметно направлять его.
Нет большего заблуждения, чем рассматривать демократию и элиту как нечто исключительно противоположное, как это делают, к сожалению, не только многие элитарно настроенные приверженцы этой формы государства, но равным образом и их противники — будь то сторонники монархии или те, кто стремится к какой-либо форме диктаторского режима. Парето — человек, который был одним из лучших знатоков проблемы элит — справедливо учил не только тому, что история есть "циркуляция элит", но и тому, что это положение сохраняет силу независимо от формы государства, в котором живут люди. Верно только то, что демократия более беспощадно срывает покровы с существующих исторических противоположностей родов, конфессий, классов, партий; но она не создает эти противоположности. И поскольку она их раскрывает, она более четко и ясно очерчивает круг будущих за дач, которые должна решить элита. Но верно и другое: в том опасном кризисе, в котором находится сегодня парламентарная демократия почти всего мира по известным причинам (не будем их здесь касаться, они очень глубоки), ведя трудную борьбу уже не с каким-либо типом консервативного легитимизма (эта противоположность сегодня почти отмерла), но уже против тенденций к диктатуре справа и слева, она сможет самоутвердиться только тогда, когда она — как бы вырывая оружие из рук у своих противников — окажется способной подготовить и терпеть отборную, подвижную, деятельную, дающую нации единство образованности и силы элиту. Удастся ли нам, немцам, это дело или нет — с этим связана не только судьба нашего национального образования и достоинство нашей человеческой формы, но и исторические судьбы самого нашего государства.
