Еще один «очарованный странник»

Опубликовано в: Русский исторический журнал. – М., 1999. – Т. II, № 4. – С. 349-490.

А.И. Фурсов

Еще один «очарованный странник»

(О Владимире Васильевиче Крылове на фоне

позднекоммунистического общества и в интерьере

социопрофессиональной организации советской науки)

Я родом оттуда, где серп опирался на молот,

А разум на чудо, а вождь на бездушие стад,

Где старых и малых по селам выкашивал голод,

Где стала евангелием «Как закалялася сталь».

[…]

Я вмерз в твою шкуру дыханьем и сердцем,

И мне в этой жизни не будет защит,

И я не уйду в за границы, как Герцен,

Судьба Аввакумова в лоб мой стучит.

Б.Чичибабин

Золотые далекие дали!

Все сжигает житейская мреть.

И похабничал я и скандалил

Для того, чтобы ярче гореть.

С.Есенин

Он верил в свой череп.

Верил.

Ему кричали: «Нелепо!» –

но падали стены. Череп,

оказывается, был крепок.

И.Бродский

Десять лет назад, в конце слякотного и промозглого декабря 1989 г., не стало Владимира Васильевича Крылова (р. 1934), замечательного советского ученого-обществоведа, теоретика, специалиста по теории Маркса, не только хорошо знавшего, но и развивавшего ее в 70-е годы на неофициальный и неидеологический лад. Так вышло, что Крылов очень мало – почти ничего по сравнению с написанным «в стол» и проговоренным – опубликовал. Впрочем, и опубликованного при жизни, сказанного на конференциях и семинарах более чем хватило для того, чтобы Крылов «заработал» репутацию одного из сильнейших советских теоретиков по проблемам развития «третьего мира» – и не только «третьего». Малое (относительно написанного и сказанного) количество публикаций есть следствие как объективных – социосистемных и социогрупповых, так и субъективных причин. А написал, наговорил и, главное, надумал Крылов много. По сути это был институт в одном лице: блестящий ум, эрудиция, организованная память, широкий размах научного поиска и разнонаправленность научных интересов – все это усиливало и без того немалый потенциал. Крылов помимо своих профессиональных областей – истории, политической экономии, социологии, интересовался биологией и физикой, современной математикой и психологией, химией и астрономией. Интересовался и неплохо разбирался, любил. Еще одна любовь – литература, прежде всего русская.

Вообще, нужно сказать, что Крылов был очень русским человеком, со всеми сильными и слабыми качествами, слишком русским. В своем ремесле Крылов умел все: он в равной степени легко писал философские трактаты и аналитические записки для ЦК КПСС, работы по конкретной истории и текстологические штудии по Марксу (на полях черновиков – рисунки, карикатуры, стихи). Но главным все-таки было не это умение, не эрудиция и даже не размах интересов и замыслов, а  о ч а р о в а н н о с т ь  Истиной, ее поисками. Крылов был «очарованным странником» – еще одним. Таких в науке немало, но далеко не большинство – напротив. Здесь та же ситуация, как и с теми, кто занят поисками истины, для кого научное познание – главное.