Вильям Шекспир
Отелло, венецианский мавр (Пер.Б.Н.Лейтина)
Трагедия в пяти актах
Действующие лица
Дож Венеции.
Брабанцио, сенатор.
Другие сенаторы.
Грациано, брат Брабанцио.
Лодовико, родственник Брабанцио.
Отелло, знатный мавр, состоящий на службе у Венецианской республики.
Кассио, его лейтенант.
Яго, его знаменосец.
Родриго, венецианский дворянин.
Монтано, предшественник Отелло в управлении Кипром.
Шут, в услужении у Отелло.
Дездемона, дочь Брабанцио и жена Отелло.
Эмилия, жена Яго.
Бьянка, любовница Кассио.
Матросы, гонцы, герольды, офицеры, дворяне, музыканты, слуги.
Место действия - Венеция и морской порт на Кипре.
АКТ ПЕРВЫЙ
СЦEHА ПЕРВАЯ
Улица в Венеции.
Входят Родриго и Яго.
Родриго
Довольно! Замолчи. Я вне себя
Не ты ли, Яго, кошелек мой щедрый
Развязывал, как свой? И ты все знал...
Яго
Ах, черт возьми! Да выслушайте раньше!
Зовите Яго тварью, если мне
Хотя бы снилось это.
Родриго
Ты говорил, что ненавидишь мавра.
Яго
Да будь я проклят, если нет! Вельможи,
И те просили мавра за меня.
Себе я цену знаю и клянусь,
Что стать его помощником достоин.
Но он, своею спесью упоенный,
В решениях упрямый, все хитрил,
Уклончивые речи уснащая
Словечками заправского вояки.
А напоследок
И вовсе отказал: "Мне очень жаль,
Но мой помощник, лейтенант, назначен".
А кто же тот? Ого!
Великий теоретик, флорентинец,
Какой-то щеголь Касьо, одержимый
Любовью к шлюхе. Боя он не вел
И смыслит в нем не больше старой девы.
Вот разве что по книгам все он знает...
Ну, да по ним и пустослов судейский
Расчислит битву. С жалкой болтовней
В походном ранце, все ж назначен Касьо,
А я, кто дрался на глазах Отелло
На Родосе, на Кипре и в других
Языческих и христианских странах
Я должен уступить попутный ветер!
Он, книжный червь, - в час добрый! - лейтенант,
А я - о, боже! - знаменосец мавра!
Родриго
Клянусь - я лучше бы его повесил!
Яго
Проклятье службы! - Чем же тут помочь,
Когда все должности дают по письмам,
По дружбе, не по старшинству, как прежде.
Теперь судите: ну, могу ли я
Любить Отелло?
Родриго
А служить ему?
Яго
Э, вы не беспокойтесь:
Меня свела с ним голая корысть.
Не всем же господами быть, к тому же
И господам мы редко служим правдой.
Да, есть низкопоклонные глупцы,
Что в рабство влюблены и верно служат,
Подобно всем ослам, за корм и стойло.
Их к старости за двери выставляют
Плетьми бы их вдобавок проводить!
Кто поумней, рядясь в одежды долга,
На деле служит своему карману.
Такие под личиной слуг смиренных
Преуспевают. А набьют мошну
Добудут и почет. Вот это люди!
К таким, синьор, себя я причисляю.
