I
Настала осень, стали часто перепадать дожди, и холодные туманы изо дня в день покрывали склоны и ущелья хребта Цива. Большая бурая медведица поняла, что пора ей подумать о берлоге, где она проведёт суровое и голодное зимнее время.
Никаких плодов и ягод уже в лесу не было, буковые орешки осыпались и смешались с почвой, остаток их грабили суетливые сойки; исчезла сочная трава, огрубели нежные корешки, пропали жуки и козявки, до которых большие охотники медведи, — словом, наступает голодная пора.
Умная медведица знала, что зимнюю спячку лучше переносит зверь хорошо упитанный, отъевшийся, покрытый толстым слоем сала, которое и греет его и, незаметно для него самого питает в течение нескольких месяцев зимы. Поэтому наша Топтыгина как следует откормилась осенью орехами, грушами, шишками и другими плодами, — стала жирной и толстой.
Она нашла громадную поваленную ветром липу, под вывороченными её корнями в яму нагребла лапами сухой травы, листьев и мха, завалила со всех сторон буреломом, и в начале ноября устроилась в этой берлоге на всю зиму.
Лежит медведица в своей тёплой берлоге, а кругом её засыпал снег. От этого в берлоге стало ещё теплее. Никто и не догадается, что в этой снежной куче спокойно спит огромный зверь. Только над её головой, от горячего дыханья медведицы, снег оттаял, получилась узенькая щель и оттуда из берлоги пробивается лёгкая струйка тёплого воздуха, заметная только опытному глазу охотника.
В начале февраля у медведицы родились двое крошечных, величиной чуть больше котёнка, слепых медвежонка. Оба были серенькие, шерсть у обоих совсем короткая, только у одного из них на горле был беленький ошейник, а у другого его не было.
Маленькие зверьки после рождения не издали ни звука, молчаливо лежали, пока мать их облизывала и сушила своим языком, а затем прижались к её груди и спокойно проводили день за днём в тепле и темноте. Долго длилась для них эта ночь.
Наконец, к середине марта солнце стало сильнее нагревать землю, снег весь почти оттаял, медвежата подросли, шерсть у них запушилась, и они уже томились в своей тесной и душной берлоге, куда свободно стали проникать ласкающие лучи солнца. Глаза у них давно открылись, и оба зверька начали баловаться, то отпуская лапкой пощёчину, то в шутку вцепляясь в горло друг другу.
Всюду на проталинах показалась нежная зелёная травка, на деревьях стали распускаться набухшие почки, из земли выпирали толстые молодые корешки, чёрный дрозд радостно и громко свистел, появились разные другие птицы. Пришла весна.
