«— Люди забыли эту истину, — сказал Лис.
— Но ты не должен ее забывать.
Мы всегда будем в ответе за тех, кого приручили.
И ты отвечаешь за свою розу…»
Антуан де Сент-Экзюпери «Маленький принц»
За окном во всю стену всходит красное, словно умытое кровью солнце.
Пронизывающий ужас стекает на пол капельками пота. Здесь нет спасения. Нет жалости. Нет даже шанса пошевелиться : жестко и безжалостно фиксируют положение тела кандалы и цепи.
— Я пришел к тебе с приветом…
Тихий, вкрадчивый голос проникает глубоко в душу , разъедая ее горьким ядом. О на рвется в отчаян ной попытке освободиться, но лишь бессильно повисает на отозвавшихся вибрацией цепях.
— Рассказать, что солнце встало…
Чужое дыхание обжигает шею . Мягко, почти ласково, касаются ключиц его пальцы …
— Что оно горячим светом…
…оценивающе скользят к шее, потом к лопаткам, пробуя, вырисовывая на обнаженной коже замысловатые узоры …
— По листам затрепетало…
И вновь рывок, слезы на глазах. Прикушенная до крови губа и немой крик, когда его пальцы начинают втирать в кожу мазь. Чтобы кровь сворачивалась быстрее . Он не хочет ждать, он хочет быстрее начать работать.
Он все объяснил, еще вчера, перед пыткой.
— Рассказать, что лес проснулся…
Голос его тихий, мягкий, как и осторожные движения его пальцев. Мазь впитывается в кожу быстро, отзываясь легкой прохладой и онемением.
— Весь проснулся, веткой каждой…
Берет со столика плеть. Она застывает, ожидая неизбежного.
— Каждой птицей встрепенулся…
Свистит в воздухе плеть, рвет кожу, и мир вспыхивает острой, на грани выдержки, болью . Крик. Чужой и ее. Слезы по щекам. И медленное, болезненное возращение в реальность . Нет! Пожалуйста!
Он промокнул рану мягкой тканью, убирая кровь, улыбнулся и вдруг сказал:
— Ах да, я и забыл. Загадай последнее желание, девочка!
Как сложно сосредоточиться… еще сложнее разжать губы и сказать…
- Создателя нет, моя девочка, — ответил художник, вновь поднимая руку с плетью.
Эти слова были страшнее боли. Они убили последнюю надежду.
В аське:
Пик: Слушай, этот человек действительно гений. Я на его картины насмотреться не могу. Смотри, как он шрамы разрисовывает…
Лили: Я что, шрамов не видела?
Пик: Да там сами шрамы — сложный узор. Только на них можно любоваться годами. Боже, я в его «Маленькую воительницу» влюбился! Какое шикарное тело… интересно, где он такую модель взял? Я и не думал, что свежие шрамы могут быть столь потрясающе красивы! А они настоящие, ты понимаешь? Мне иногда кажется, что их можно потрогать. Не, такого ни с помощью графики, ни с помощью фотошопа не соорудишь. Тут душа нужна, талант. Боже, я полдня на выставке рядом с этой картиной стоял!
