Роберт Силверберг, Xарлан Эллисон
Песенка, которую пел зомби
Перевод С. Монахова
С четвертого балкона Музыкального Центра в Лос-Анжелесе сцена казалась всего лишь вспыхивающей всеми цветами радуги алмазной гранью: длинные иглы ярко-зеленого, свивающиеся ленты малинового. Но Рода предпочитала сидеть именно здесь. Она никогда не соблазнялась местами Золотой Подковы, парящими на гравитационных подвесках прямо напротив волнистого края сцены. Когда сидишь внизу, великолепная акустика Купола Такамуры подхватывает все звуки и уводит их вверх и в стороны. Цвета, конечно, играют важную роль, но главное-то звучание, глубина звуков, срывающихся с сотни выходных окончаний ультрацимбало.
Когда вы наверху, то чувствуете движение душ, сидящих ниже...
Она не была настолько наивна, чтобы думать, будто бедность, отсылающая студентов на самый верх, более благородна, нежели богатство, позволяющее выбирать Подкову. Хотя ей никогда не приходилось внизу слушать весь концерт, она считала, что музыка, услышанная с четвертого балкона, чище, более впечатляюща и дольше остается в памяти. Может быть, все дело в том, что внизу глубоко переживали те, кто побогаче...
Она сидела, облокотившись на балкон, и разглядывала мерцающую игру огней, омывающих неуклюжий просцениум. Ее сосед что-то сказал, но она не обратила внимания на его слова. Почему-то отвечать ей не хотелось. Наконец он дотронулся до нее, и ей пришлось-таки обернуться. На ее лице появилась слабая механическая улыбка.
- Что, Лади?
Ладислав Ирасек печально протянул ей шоколадку. Нижний конец ее был обернут, чтобы не таял.
- Человек не может жить одним Беком, - сказал он.
- Спасибо, Лади, не хочется, - она легонько коснулась его руки.
- Что ты там видишь?
- Огни. Больше ничего.
- Никакой музыки сфер? Никаких божественных откровений?
- Ты обещал не задирать меня.
С досадой он опустился на место.
- Прости. Иногда я забываю.
- Пожалуйста, Лади. Если тебя интересует только мое общество, я...
- Я ни слова не сказал об этом.
- Это было в твоем тоне. Ты начинаешь жалеть себя. Пожалуйста, не надо. Ты же знаешь, я терпеть не могу, когда ты начинаешь вываливать на меня свое недовольство.
Он уже который месяц пытался вступить с ней в официальную связь, почти с того самого дня, когда встретил ее в Контрапунтал-301. Он был очарован и увлечен ею и, в конце концов, безнадежно влюбился. Но она до сих пор была для него недосягаема. Он был все время рядом, но так и не смог покорить ее. Дело в том, что он обращал на себя очень много внимания. Она знала об этом и поэтому навсегда занесла его в категорию людей, абсолютно неподходящих для более или менее продолжительной связи.
