Дитя погоды

Протяжный гудок устремился в дождливое мартовское небо: подали сигнал к отправлению парома. Волны налетали на качающееся судно, разбиваясь об него, и от этого доставалось в первую очередь моему копчику, а чуть позднее тяжёлую вибрацию ощущало всё тело.

Я взял себе билет второго класса, в каюте возле трюма. Плыть до Токио не меньше десяти часов — прибуду в город только ночью. Второй раз в жизни я приеду в столицу на этом пароме. Поднявшись с места, я направился к лестнице, ведущей на палубу.

Два с половиной года назад после того, что случилось в Токио, обо мне пошли недобрые слухи. В школе говорили, что я не в первый раз творю беспредел, что полиция и сейчас меня преследует. На эти слухи я не обращал внимания, скажу больше: скорее удивился бы, если бы все молчали, — однако дело в том, что никому на острове я не рассказал о приключившемся тем летом в Токио. Даже родители, друзья, полиция знали обо всём лишь обрывками: самым важным я ни с кем не поделился. События того лета стали моей тайной и оставались ею сейчас, когда паром вёз меня в Токио.

Теперь, когда мне исполнилось восемнадцать, я собирался переехать сюда насовсем. А ещё — вновь увидеться с ней.

При одной мысли об этом я чувствовал жар где-то под рёбрами, а щёки горели. Я ускорил шаг: хотелось побыстрее подставить лицо морскому ветру.

На палубе холодный вихрь бросил мне в лицо дождевые капли. Я глубоко вдохнул, будто желая их проглотить. Ветер был холодный, но в нём уже чувствовалось дыхание весны.

Именно в этот момент в моём сознании что-то щёлкнуло.

«А ведь я окончил школу», — запоздало понял я, опёрся локтями о поручни палубы, посмотрел на удалявшийся остров и перевёл взгляд на неспокойное небо. Дождевые капли, которым не было числа, заполняли пространство до самого горизонта. По коже побежали мурашки.

Вновь. Я крепко зажмурился и постоял неподвижно. Дождь бил по лицу и шумел в ушах. Два с половиной года он меня преследовал. Пульс не остановить, даже надолго задержав дыхание; сжав веки изо всех сил, невозможно добиться полной темноты; и прогнать из головы все мысли тоже не выйдет, как ни старайся. Так и этот дождь: он был со мной везде. Я медленно выдохнул и открыл глаза.

Дождь.

Чёрное море мерно зыбилось, будто дышало, заглатывая дождевые капли. Казалось, что небо и море сообща пытались вытолкнуть вверх толщу воды. Мне стало страшно, по телу прошла дрожь. Меня разрывало изнутри; казалось, я вот-вот рассыплюсь на кусочки. Я схватился за поручни и сделал глубокий вдох через нос. А затем, как всегда, вспомнил её: большие глаза, подвижное лицо, живой голос и волосы, собранные в два хвостика. Всё хорошо, ведь она есть на этом свете. Она жива, она в Токио. И тот факт, что она жива, крепко держит меня в этом мире.