В маленьком закутке достаточно запылённого склада раздавался противный голос:
— Куртка — кожаная, на подвязках, полувоенного образца, состояние новое, одна штука. Рядом подпись. Рубаха — нательная, хлопковая, новая, три штуки. Смотри, без клякс. Штаны — кожаные, форменные, с шерстяной подкладкой, новые, одна штука. Фляга — медная посеребрённая внутри, стандартного образца, б/у, одна штука. Сапоги — кожаные, с жестким голенищем, две штуки…
— Господин интендант, а зачем мне два?
— А, ну да, точно! Слушай, служивый, есть у меня к тебе дело, ты сапоги запиши, а я пока достану кой-чего…
Через минуту раздалась приглушенная ругань.
И звуки падения чего-то мягкого.
Еще через минуту снова раздался голос.
— Вот, сапог из кожи саламандры, с усиленной подошвой и бронзовыми пряжками. Правый. Почти не ношеный. По прочности — как латный.
— Да? — второй голос просто сочился скепсисом. — А левый где?
— Ну, известно где: сожрала костяная многоножка, вместе с хозяином. Только ногу и нашли потом. Ты не думай, хозяин этот сапог буквально неделю носил, даже не растоптал толком. А я тебе еще и два империала дам, полноценных. Новая пара как раз четыре стоит. Честная цена! А сапогу тому сносу нет.
— Два империала, говоришь? Накинь еще пяток серебрушек, все же ношеный.
— Ну хорошо! Только из уважения твоему геройству.
— А теперь пиши, несессер, с набором бритвенных и парикмахерских, солдатский, хотя, нет, тебе офицерский положен…
— Господин интендант, а вы точно уверены?
— Вот только не начинай…
Через два часа после судьбоносной сделки с сапогом, который сыграет в этой истории свою роковую роль, герой нашей истории вышел за порог военной части, таща на спине полный пожитками рюкзак. Деревянный костыль, пристегнутый чуть ниже колена, весело цокал по мостовой.
Ярко светило весеннее солнце, растапливая последние кучи снега, спрятавшиеся от бдительных дворников. Воздух пах весной, свежей выпечкой и, совсем немного, выгребной ямой
Мир был полон жизни, герой еще не знал, что он герой, и был уверен, что все свои подвиги он оставил за воротами военной части, вместе с левой ногой, волосами на голове и семью годами своей жизни.
— Рей, Рей Струна, ты ли это?
Со стороны ближайшего поворота вышел невысокий, но крепкий мужчина в военной форме. Короткая стрижка, обветренное лицо, словно вырубленное из камня. Все это делало новое действующее лицо весьма запоминающимся. Особенно ночью, особенно солдатам в самоволке
— Майор Цитрин? — он же Майор — четыре метра. Как гласит солдатский фольклор, это длина прыжка или дальность струи, когда он подкрался со спины и ты это понял. В общем, во всех отношениях выдающаяся личность — комендант местного гарнизона. Кстати, росту он был среднего.
