— Да, разумеется, Марьяна Валерьевна, со мной никаких проблем не возникнет, — сжимая в руке телефонную трубку до скрежета, буквально выдавила из себя обещание, а после, хоть голова и кружилась от злости, еще и вежливо попрощалась с женщиной.
Когда на том конце провода послышались короткие гудки, дошла до двери кабинета и закрылась на ключ. Огляделась, поймала взглядом стеклянную статуэтку на полке в шкафу, взяла ни в чем не повинную вещь и, замахнувшись, со всей силы запустила ее в стену.
— Какая же ты стерва, Марьяна Валерьевна! — выкрикнула я то, что надо было на самом деле сказать новой владелице фирмы, в которой я отпахала без малого пять лет как папа Карло.
Какой же надо быть глупой ощипанной курицей, чтобы отстранить от руководства человека, который за последний год увеличил оборот агентства вдвое? Что вообще творится у этой придурковатой бабенки в мозгах, что она с барского плеча бросает мое потом и кровью заработанное кресло директора к ногам типа, который рекламное дело даже не нюхал? А он точно не нюхал! Потому как имя Сергей Вацлавич Коварж мне ровным счетом ни о чем не говорит, а я каждую собачонку знаю в мире рекламы.
Упала в кресло и уставилась в потолок.
Моя борьба за место под солнцем, видимо, никогда не закончится. Переступив пять лет тому назад порог этой фирмы, сначала усердно доказывала, что и студентка вполне может полноценно работать. Потом боролась с шовинизмом, показывая на деле, что молодая девушка способна управлять отделом, наполовину состоящим из мужчин. Далее началась гонка за должность директора и лишь потому, что на мне юбка и я блондинка, мне пришлось бежать в два раза быстрее конкурентов, чтобы не выбыть из состязания.
И вот оно — счастье. Наконец-то я занимаю свой стол и тружусь над тем, что умею и, что немаловажно, люблю, как меня нагло пнули по пятой точке и спихнули в заместители.
Плюнуть на все, уволиться и дело с концом! Пусть Марьяна Валерьевна вместе со своим протеже рулят кораблем, на который забрались. Без меня они его с вероятностью девяносто процентов утопят. Да и пусть…
Хотя нет… С чего я должна уходить с насиженного места? Пусть убирается тот, кто явился вторым, то есть этот Сергей с чешской фамилией, будь он неладен. А я, чтобы не задерживался и поторопился, чуток помогу.
— Рано, Аленушка, ты загрустила, пусть битва проиграна, но не война же и это главное. Тьфу, довели, уже вслух начала разговаривать, — заворчала я сама на себя, сползла с кресла, гордо вздернула подбородок и потопала в хозкомнату за веником и совком. Сама разбила — сама осколки от статуэтки и уберу.
