Выстрел. Боль в голове на миг ошеломила. Передо мной стоял человек и целился в меня из большого блестящего пистолета. Он растворялся во мраке. Я проваливался в бездну. Тьма сгущалась и крепла, а я падал и падал в беспечную и бессмысленную пустоту.
Но вот тьму разогнали языки огня. Пламя заплясало вокруг рыжим бесом, и из него выросли огромные огненные фигуры, похожие на человеческие. Они уставились на меня десятками глаз, а в моей голове звучали голоса, которые я никак не мог разобрать. И вдруг среди этой безумной какофонии раздался чёткий знакомый голос: «Не подведи. Я надеюсь на тебя».
Перед взором моим заплясали картинки из прошлого, из прежней давно забытой жизни. Они мелькали хаотичной чередой, пока не слились в одно яркое белое пятно, которое всё росло и росло…
В нос ударил знакомый лекарственный запах. Едва я разлепил веки, глаза резанул пронзительный электрический свет, заставив снова зажмуриться.
«Что за больница? — первая мысль. — Семидесятая, наверное. Она ближе всех к дому». И как я мог не заметить проклятый автобус? Смотрел же по сторонам: никого не было. Откуда он взялся? Словно из воздуха. Громогласный гудок над самым ухом, удар — и темнота. Сходил, называется, в магазин.
Впрочем, никаких последствий столкновения с многотонной машиной не ощущалось. По идее, все кости должны быть переломаны, но боли я не чувствовал. Только лёгкая слабость разливалась по телу, да голова какая-то чугунная. А в мозгу — сплошная мешанина, жуткое переплетение образов и мыслей, от которых распирало черепную коробку.
Ярче всего вспоминался странный сон, что снился мне, пока я валялся в отключке. Ко мне домой явились двое: молодой пацан и какая-то непонятная баба вся в огне. И что-то они втирали мутное… Даже не помню толком. Говорили, надо кому-то отомстить и начать жизнь заново — в общем, что-то в этом духе. Потом я какую-то бумагу подписал. Что за бред…
Сквозь эти образы вторгались другие. Я словно стоял на песчаном ринге, вокруг — клетка, за клеткой ревущая толпа. А передо мной — двое. И кажется, я с ними должен драться. А потом — всё как в тумане. Что-то произошло, а я никак не мог понять, что именно. А ещё вспышка выстрела, а кто стрелял — неясно. «Ранение головы», — возникла мысль. Хотя какое может быть ранение? Я же под машину попал.
Я опять разомкнул глаза. Щурился поначалу, но быстро привык к резкому свету. Пошевелился. Руки-ноги целы… Так, стоп. Как руки-ноги целы? У меня же левой ноги нет, а я её явственно ощущаю. И пальцы на левой руке все на месте. Вместо трёхпалой грабли — совершенно здоровая кисть. Я готов был поклясться, что рука не моя. Это рука очень молодого человека, а не волосатая лапа тридцати пятилетнего мужика.
