Муратов Дмитрий
Нобелевская речь на вручении Нобелевской премии мира. 10 декабря 2021 года, Осло
Ваши Величества! Ваши королевские высочества, уважаемые члены Нобелевского комитета, уважаемые гости!
Утром 8 октября мне позвонила мама. Спросила, что новенького.
— Да вот, — говорю, — мама, Нобелевскую премию получили…
— Это хорошо. А что еще новенького?
…Сейчас, мама, я все тебе расскажу.
* * *
«Я убежден, что свобода убеждений, наряду с другими гражданскими свободами, является основой прогресса. Я защищаю тезис об определяющем значении гражданской и политической свобод в формировании судеб человечества!
Я убежден, что международное доверие, <…> разоружение и безопасность немыслимы без открытости общества, свободы информации, убеждений, гласности <…>. Мир, прогресс, права человека — эти три цели неразрывно связаны». Это — из Нобелевской речи академика Андрея Сахарова, гражданина Земли, великого мыслителя.
Эту речь прямо здесь, в этом городе, в четверг 11 декабря 1975 года прочитала его жена Елена Боннер. Я посчитал необходимым, чтобы слова Сахарова прозвучали здесь, в знаменитом на весь мир зале, второй раз.
Почему это так важно сейчас для нас, для меня? Мир разлюбил демократию. Мир разочаровался в правящих элитах. Мир потянулся к диктатуре. Возникла иллюзия, что прогресса можно достигнуть технологиями и насилием, а не соблюдением прав и свобод человека.
Такой вот прогресс без свободы. Такое молоко без коровы…
Диктатуры обеспечили себе упрощенный доступ к насилию. У нас в стране (и не только у нас) популярна мысль: те политики, которые избегают крови — слабые люди. А вот угрожать миру войной — долг настоящих патриотов. Власть активно продает идею войны.
Правительства и близкие к ним пропагандисты несут всю полноту ответственности за милитаристскую риторику на государственных телевизионных каналах. Под влиянием агрессивного маркетинга войны люди привыкают к мысли о ее допустимости. Но я видел и другой народ у других телевизоров. Честных и страшных.
Во время чеченской войны на одном вокзале стояли на рельсах пять белых вагонов-холодильников. Возле них круглосуточно была охрана. Это был морг на колесах 124-й лаборатории Министерства обороны. В рефрижераторах хранились неопознанные тела солдат и офицеров.
У многих уже не было лиц от прямых попаданий или пыток. Начальник лаборатории капитан первого ранга Щербаков делал все, чтобы не осталось безымянных солдат. И в небольшом домике возле путей стоял телевизор. В креслах, как в зале ожидания, сидели матери и отцы пропавших без вести солдат. А оператор с видеокамерой транслировал на экран одно за другим изображения тел. Одно за другим. 458 раз. Столько военных лежало на полках этих вагонов при минус 15 градусах в своем последнем поезде, пришедшем по маршруту «Война — Смерть».
