Глава первая. Аксель Грин
7.13 утра
4 апреля 2001
Треверберг
Аксель Грин, сжав зубы, стоял около кофейного аппарата. Сегодня он почти не спал. Сара снова кричала во сне. Он сделал ей укол, но так и не смог отключиться, думая о том, что годы работы в полиции не приблизили его к разгадке. Он никому не говорил о том, что до сих пор, в свои тридцать с небольшим, жил с матерью. И уж точно никому не говорил, что почти что шестидесятилетняя женщина ему не мать.
Он вырос в приюте Треверберга, к тринадцати годам совершенно не надеялся обрести семью, и когда узнал, что нянечка приюта, добрая и одинокая Сара Опервальд, добилась разрешения усыновить непоседливого мальчишку, очень удивился. Аксель не ждал ничего хорошего от жизни. Его родители погибли при странных обстоятельствах, когда ему исполнилось три. Скрипачка Габриелла Гринштейн и ее муж, ученый микробиолог Дэвид Гринштейн, страстно любили своего единственного сына, пророчили ему громкую карьеру музыканта (у мальчика был абсолютный слух), но не успели услышать и первой ноты в его исполнении. Они разбились в автокатастрофе на пустой сухой дороге в три часа утра. Куда они ехали и зачем, почему вылетели на мост, каким образом врезались в фонарный столб — этого не знал никто. Объявили несчастным случаем и забыли. Аксель читал архивы дела. Там не было зацепок, не было даже намеков на то, что за автокатастрофой прячется что-то еще.
Детектив провел рукой с аккуратными длинными пальцами несостоявшегося музыканта по светлым волосам, неряшливо, слишком свободно и старомодно спускающимся до плеч. Пронзительно-синие глаза цепко и холодно следили за кофейным аппаратом в ожидании дозы кофеина. Детектив сжал зубы. Несколько лет назад он получил повышение и теперь расследовал самые тяжелые и запутанные дела. У капитана Боннара он был на хорошем счету, хотя методы расследования шефу не нравились. Впрочем, шефу не нравились методы расследования ни одного из подчиненных. В отдел особо тяжких заносило только психов, людей с переломанной судьбой. Аксель исключением не был.
Кто в нормальном состоянии станет разгребать всю эту грязь с маньяками, сложными убийствами, убийствами женщин и детей? Кто не испугается почти каждый день видеть кровь, боль, страх? Какое сердце сможет это выдержать? Либо то, которое уже давно ничего не чувствует, либо то, для которого все это находится на границе нормы. Аксель принадлежал ко вторым. Сложное детство сироты рано заставило его повзрослеть.
В тот день, когда Сара забрала его домой, мальчик считал себя уже совершенно взрослым и самостоятельным мужчиной. Он быстро взял на себя заботу о женщине, которая через восемь лет после усыновления потеряла своего родного сына при страшных обстоятельствах — он стал жертвой бушевавшего в то время в Треверберге маньяка. Шел 1993 год. Город вставал на ноги после тяжелейшего экономического кризиса. Зарождался и начал развиваться частный бизнес, администрация выделяла деньги на социальные объекты. Жизнь, казалось, снова налаживалась.
