Максим Осипов
ЗЯБКО, СТЫДНО, ОСВОБОЖДЕННО
путевой очерк
Три слова, вынесенные в заглавие, — цитата из Гёльдерлина, ею заканчивается книга Себастьяна Хафнера «История одного немца», написанная перед Второй мировой войной. Книгу эту о становлении фашизма мы с увлечением читали в прошлом году, искали и находили в ней совпадения с реальностью, в которой жили в последнее время. Теперь же многим из нас, отправившимся кто куда — в Ереван, Тбилиси, Баку, Астану, Стамбул, Тель-Авив, Самарканд, — пришлось ощутить своей кожей и эти слова Гёльдерлина: frostig, beschämt, befreit.
Мы — это уехавшие (удравшие, cбежавшие) из страны вскоре после того, как она напала на Украину. Мы ненавидим войну, ненавидим того, кто ее развязал, и мы не собирались покидать родину (отчизну, отечество) — все слова, какое ни возьми и с какой буквы, прописной или строчной, ни напиши, испачканы, обесчещены. Искушение смотреть на себя как на цвет нации («Философский пароход», «Мы увезли Россию с собой» и прочее — раздаются и такие нетрезвые голоса) надо отмести как опасную чушь. Есть выражение: когда ты проигрываешь, становится ясно, чего ты сам стоишь, — скоро мы это поймем. Потому что мы и есть проигравшие, исторически и духовно. Сотни тысяч, миллионы людей, наших единомышленников, остались там, откуда мы бежали, — они заняты делом: лечат людей, заботятся о родителях-стариках, друг о друге. Но как бы уехавшим ни было стыдно перед оставшимися, хорошо бы помнить, что водораздел между соотечественниками проходит сейчас совсем в другом месте: между теми, кто против этой войны, и теми, кто за.
— Куда летите? — спрашивают на границе.
Хочется ответить: не куда, а откуда. Но говоришь:
— В Ереван, в отпуск.
Тех, кто помоложе и едет в одиночку, отводят в сторону, учиняют допрос, исследуют содержимое сумок, сотовых телефонов. Как говорят, ищут тех, кто собирается воевать на стороне Украины, но (эксцесс исполнителей) увлекаются, наслаждаются унижением мальчиков и девочек из хороших семей: если в отпуск, то для чего дипломы, свидетельства о рождении, старые письма и фотографии, собаки и кошки? Почему билет в одну сторону, и стоило ли на него тратить тысячу долларов? — Стоило, товарищи, еще как.
Чехарда с рейсами: часть из них отменяется, некоторые самолеты разворачиваются в воздухе и летят обратно в Москву. Большинство пассажиров — молодые люди. Для них это поворот биографии и, возможно, не самый плохой, а для нас, для людей постарше, — обрушение жизни. Из забавного: на рейсе Москва—Ереван ни одного армянина. Забавное на этом кончается.