Давайте познакомимся

Его привезли поздно — в двенадцатом часу.

Старшая сестра постучала в дверь.

— Иду, иду, — сказал Полозов.

Очень не хотелось вставать. Глаза слипались. Так всегда в первую половину дежурства. Он затянулся в последний раз, бросил окурок.

Коридор был пуст. Двери в палаты открыты. Окна зияли чернотой. По холодной лестнице Полозов сбежал вниз, к операционной. Варвара уже ждала его — затянутая в халат, со сжатыми губами: злилась, что приходится дежурить в ночь.

Вторая сестра, совсем молоденькая, нерешительно стояла поодаль. Он ее на знал. Вероятно, из новеньких.

Пол в предбаннике был кафельный, белый. Нестерпимо светили лампы под потолком. Полозов сунул руки под кран в кипяток, начал тереть щетками.

Варвара за спиной держала полотенце — молчала.

— Ну что там? — наконец спросил Полозов.

— Мужчина. Лет двадцать пять — тридцать, — сухо ответила Варвара. — Попал под грузовик. Перелом ноги. Сломаны два ребра. Кровотечение. Трещина в черепе. Пьяный, конечно…

— Просто несчастный случай, — вдруг сказала вторая сестра. — Ведь мог быть просто несчастный случай.

— Ты, Галина, еще навидаешься, — сказала Варвара. — А я знаю — напьется и лезет напролом. Море ему по колено.

«Ее зовут Галя», — отметил Полозов.

— Нальется так, что глаза врозь, а нам работа — заделывать…

Полозов скреб руки. Варвара бурлила. Все это он слышал уже тысячу раз. Ворчать она умела. Что, впрочем, не удивительно: разведенная, за сорок лет, никаких перспектив.

Галя ответила чистым голосом:

— Медицина, Варвара Васильевна, помогает вне зависимости от социального, юридического или психологического состояния больного.

«Она, наверное, студентка, — подумал Полозов. — Излагает, как по учебнику».

Зато Варвара просто вскипела.

— А вот я — будь моя власть — и не лечила бы таких. Навился — подыхай на панели!..

Это было уже слишком. Полозов приказал:

— Полотенце.

Варвара фыркнула, но замолчала. Полозов вытирал руки…

В операционной неистово светил рефлектор. Привезенный лежал на столе, на тонкой блестящей пленке. Грудь у него выступала. Гладкая, будто полированная, кожа натянулась на ребрах. Багровели длинные ссадины. Ниже, под бинтами и ватой, громадным пятном запеклась кровь. Голова у него была запрокинута, подбородок торчал вверх.

— А молодой, — вдруг сказала Варвара. — Жаль, когда молодой.

Полозов одним взглядом прогнал ее на место.

Анестезиолог — шапочка у него съехала, халат был мятый — сообщил:

— Пульс пятьдесят пять, падает. Наполнение слабое.

— Крови потерял много? — спросил Полозов.

Анестезиолог равнодушно пожал плечами.