Шел проливной дождь. Пришедшие на похороны люди едва спасались от него под огромными зонтами. Я была не исключением. Стояла в толпе, словно в одиночестве. Чужие лица, чужие фальшивые гримасы скорби. Да что говорить: даже мне она давалась с трудом.
Платье сидело на мне словно вторая кожа, показывая все достоинства худощавой фигуры. Вырез сзади доходил фактически до ягодиц, а спереди такое же откровенное декольте. Зато оно было черное и очень хорошо сочеталось с такого же цвета меховой накидкой. Ничего, что начало осени, мех нужно выгуливать постоянно, даже на похороны собственного внезапно почившего супруга.
На меня не попадало ни капли дождя, благодаря огромному зонту, который вместил бы несколько человек, но вместо этого предназначался для моей шляпки.
Не люблю такие унылые моменты, тем более что всем стало только легче после его ухода. Мне так точно.
В черной массе, пришедшей проводить Антона Ставицкого в последний путь, я выловила фигуры двух братьев. Сутулую худую — Кирилла, который ходил за моим мужем хвостиком, пытаясь с помощью него улучшить финансовое состояние, невозможно было перепутать. Казалось, он искренне опечален этим событием. Рядом каменной глыбой застыл Тимур. Я не видела его уже восемь лет, а сейчас с трудом могла смотреть в другую сторону.
Каждый раз, когда взгляд останавливался на высокой атлетичной фигуре, старалась опустить глаза, еще не хватало, чтобы он заметил мой интерес. Столько лет отсутствовал, надеюсь, что еще столько же его не увижу.
После церемонии на кладбище на заказных автобусах все последовали в огромный банкетный зал, который уговорил снять меня Кирилл. Я даже не подумала бы устроить такое масштабное прощание. Откровенно говоря, было совершенно не до этого.
Внезапная гибель мужа повергла меня в шок. Что теперь делать, куда бежать, как жить дальше? Восемь лет мы были вместе, а теперь я одна. Восемь лет он изо дня в день присутствовал в моей жизни, а сейчас придется научиться существовать без него.
В первый момент подумала, что теперь останусь ни с чем, но потом поняла, что теперь являюсь единственной наследницей его состояния, если только у него нет специфического завещания. Очень надеялась, что в свои тридцать два Антон не заботился о скорой смерти.
Кирилл взял свои руки управление поминками, я же, спрятавшись под темную вуаль, принимала соболезнования.
Несколько дней перед похоронами пролетели молниеносно. Я узнала грязные подробности о своем супруге, о которых только догадывалась, но не имела фактов. Его смерть раскрыла все карты.
