Подобно Дездемоне, была убита собственным мужем.
Это точно высекут на моей могиле, и я ничего не смогу с этим поделать. Двадцать минут назад я должна была сидеть на завтраке, десять – выехать на учёбу. Сейчас уже могли заезжать в черту города.
А на мне любимая пижама, воронье гнездо и содержимое сумки рассыпалось прямо к ногам. Молюсь, чтобы Тигран уехал без меня. Психанул, разозлился и уехал.
Но я знаю своего мужа, и знаю, как он срывает злость. Будет сидеть в гостиной, повернувшись к лестнице, и отсчитывать минуты моего опоздания. Чтобы потом указать на каждую мою ошибку. Это Тигран умел и любил.
– Прости-прости-прости.
На мне первое попавшееся платье, ало-красного цвета, высокий светлый хвост и туфли на низком каблуке, чтобы не убиться. Которые я надеваю на ходу, влетая в кабинет мужа.
И тут же врезаюсь в каменную преграду. Первым делом перед глазами появляется размашистая надпись на груди. Которой не могло быть у Тиграна, потому что тот не признавал татуировки. А ещё он не носит маек, только рубашки.
Жесткая хватка удерживает меня от падения, едва заметно встряхивая. А у меня сердце заходится ходуном. От мысли, что кто-то чужой касается кожи, сжимает.
Меня никому нельзя трогать. Первое правило, главная заповедь этого дома. Никто, кроме Тиграна, не имеет права касаться, придерживать, смотреть в мою сторону. Словно коллекционная кукла, которой может любоваться только хозяин.
– Катрин!
Голос мужа возвращает в реальность. Заставляет сделать шаг в сторону, встречаясь с привычным холодным выражением лица. Он сплошной лёд, всегда. Но в карих глазах плещется то тепло, неподдельное и искреннее. Всегда только для меня, никакой другой девушке.
Именно поэтому я вышла за него. У нас разница в пятнадцать лет и положении в обществе. Он из уважаемой семьи, я – обесчещенная девчонка, потерявшая невинность до свадьбы. Кто бы мог подумать, что в двадцать первом веке это важно.
Кто же возьмёт «порченную»? А он взял. Заткнул всем рты, дал свою фамилию и статус. Защитил так, как не смог защитить отчим три года назад. И лепил тот идеальный образ, который хотел видеть.
– Прости, - повторяю, опуская взгляд в пол.
Жена Тиграна Мирзоева должна быть скромной, воспитанной и идеальной. И я изо всех сил стараюсь дотянуть до этой планки, хотя бы при посторонних.
– Всё нормально, Катрин, выдыхай. Это я отключил твой будильник. Сегодня никакого университета.
– Хорошо.
Мне хочется завалить Тиграна сотней вопросов. Начиная от «какого черта» до «с чего ты решил, что можешь решать за меня». Но я просто киваю, чувствуя взгляд, буравящий лопатки. Всё потом, наедине.
