Я знаю, что обычно никто не читает эту главу, руководствуясь весьма обоснованными доводами, дескать, что нам навязывать свое мнение, вот прочитаем… Однако я вовсе не хочу вам, дорогие читатели, что-либо навязывать. Мне хочется лишь внести некую ясность, дабы облегчить ваш путь по страницам этого романа.
Во-первых, действие происходит в XV веке, и не в Европе, а в Азии. А если быть точнее, в Чосоне (Чосон — корейское государство, существовавшее с 1392 до 1897 года. В этот период страной правила династия Ли).
Во-вторых, книга пропитана колоритом и культурой чужой древней страны. Здесь вы встретите тяжелые для восприятия (и произношения) непонятные слова, которые я буду объяснять в сносках.
В-третьих, эта книга точно придется по душе азиаманам, особенно тем, кто давно и крепко «сидит» на азиатском кинематографе. Тем, для кого слово «дорама» — это не слово с ошибкой (от слова драма), а азиатский сериал.
И в заключение хочу добавить. Этой истории не было бы, если бы однажды я не наткнулась на статью о судьбах русских красавиц-рабынь, пригнанных на Восток — Китай и Монголию — по Великому Шелковому пути во времена порабощения наших земель Золотой Ордой. Прочитала и, как говорил классик: «И тут Остапа понесло»…
Он увидел ее впервые, когда ей было лет двенадцать, не больше. Ее отец тогда второй раз посетил Чосон[1] с торговым судном. Там-то, среди черноволосой челяди, возившейся на борту, и была она — худощавая, девочка, одетая по-мужски. Может из-за того, что она была одета, не как все чосонские девочки, может из-за глаз, таких живых, задорных, с любопытством всматривающихся во все, что творилось вокруг, но только сердце мальчика забилось быстрее. Ему вдруг что есть силы захотелось, чтоб она посмотрела на него, хоть на миг встретиться с ее ясными глазами… И она, словно услышав, глянула на него. Сердце сжалось и ухнуло горячим комом в желудок. Но уже через мгновение она отвела глаза, а он смущенно отвернулся…
— О, купец из Мин[2] прибыл! Ну, значит, завтра можно будет товары у него сходить посмотреть, — проговорил, улыбнувшись, отец, — пойдешь со мной, сын?
Соджуну только и оставалось кивнуть в ответ.
На следующий день они действительно посетили купеческую гильдию, и девочка, ради которой Соджун туда пошел, тоже была там. Она весело щебетала на своем языке с отцом, и совсем неуклюже говорила на чосонском. Девятилетнего мальчишку это нисколько не смущало, хотя он — ясное дело — и рта не открыл. Девчонка смотрела на него и улыбалась открыто, а потом, перед уходом, подарила из змеевика брошь к его ханбоку[3]… А змеевик той броши — всё равно, что глаза ее удивительные: темно-зеленые с черными искрящимися лучиками, разбегавшимися от зрачка…
