Ирина ТОКМАКОВА
СЧАСТЛИВО, ИВУШКИН!
Повесть-сказка
ОГЛАВЛЕНИЕ
Глава первая ЛУША
Глава вторая ВИХРОНИЙ
Глава третья НИГДЕ И НИКОГДА
Глава четвертая ОСТОРОЖНО: СЛОВА!
Глава пятая ЧУЖАЯ БЕДА
Глава шестая РАЗВИГОР
Глава седьмая БЕЗДОННЫЙ ОВРАГ И ПОЮЩИЙ ЛЕС
Глава восьмая ЛЮСИК
Глава девятая МАКОСЕЙКА
Глава десятая ВОДА ИЗ ЗАГОРНОГО КОЛОДЦА
Глава одиннадцатая СЕСТРА ЛЕТНИЦА
Глава двенадцатая ПОТОМУ ЧТО ДАЛЬШЕ БЫЛО ТАК ______________________________________________________________________
Глава первая
ЛУША
Ивушкин не подслушивал. Просто они думали, что он спит, а он проснулся. Разбудило противное слово "диссертация", которое шипело за дощатой перегородкой и извивалось там, как змея.
- Ну, конечно, сразу же после защиты диссертации, - говорил папин голос.
- Как только защитишь диссертацию? - спрашивал мамин.
- Как только диссертацию утвердят и присвоят звание, - объяснял папин.
- Филипп будет жить в угловой, там балкон и солнце, - продолжал мамин голос.
Филипп - это он и есть, Ивушкин. Его зовут Филиппом в честь дедушки. Только он привык, что он - Ивушкин. Так его звали и в яслях, и в детском саду. Это когда они жили в городе. Но вот уже два года, как семья агронома Ивана Филипповича Ивушкина перебралась в деревню. Два года, два прекраснейших года, они прожили в этом славном доме. В нем есть большие сени и лесенка оттуда - на чердак, где пахнет сухими листьями и теплой крышей, где лежит старый угольный утюг, который умеет превращаться в пароход, где кем-то оставлены черные, прокопченные крынки. Внутри крынок темно и таинственно, и кажется, кто-то там на дне шебуршит, и дышит, и живет. И еще в этом доме есть русская печь, в которой разжигается настоящий домашний костер.
Костер горит живым огнем, а потом превращается в красные угли. По ним бегают синие огоньки, а после они куда-то исчезают, и угли накрываются пушистым серым одеялом, гаснут и ложатся спать.
Да что говорить! Главное-то все-таки не это! Главное, что в доме нет, не в доме, а в крытом дворе, куда ведет из сеней маленькая скрипучая дверка, - живет Луша!
Вот про Лушу-то и пошел дальше разговор, который не должен был слышать Ивушкин, но услышал, вроде как бы подслушал, хотя подслушивать некрасиво и стыдно, но если человек проснулся утром, то в чем же тут его вина?
- Что сказал дядя Кузьма? Они возьмут Лушу на конюшню? - Это спрашивала мама.
- Варенька, ну, посуди сама, зачем им в хозяйстве такая старая лошадь?
- Ну, ты хоть погоди, Фильке не говори, он разнервничается.
- Я и сам расстроен, да, может, еще уладим, а?..
