Остап ВИШНЯ
ВОТ ОНО -- СЕЛО!
Сельские зарисовки, юморески и фельетоны
1919-1927
СОДЕРЖАНИЕ
Моя автобиография. /Перевод Е. Весенина.
Чудак, ей-богу! /Перевод Е. Весенина.
Дорожные впечатления. /Перевод А. и З. Островских.
Вот оно -- село! /Перевод А. и З. Островских.
"Главполитпросвет". /Перевод А. и З. Островских.
"Женотдел". /Перевод А. и З. Островских.
"Село -- книга". /Перевод А. и З. Островских.
"Профобр". /Перевод А. и З. Островских.
На Гомельшу! /Перевод А. и З. Островских.
В хвосте сила. /Перевод А. и З. Островских.
Мед. /Перевод А. и З. Островских.
Как я рыбу ловил. /Перевод А. и З. Островских.
Когда сельских клубов еще не было. /Перевод А. и З. Островских.
Борись! /Перевод С. Радугина.
Гинекология. /Перевод С. Радугина.
Про веселое сусличье житье-бытье. /Перевод С. Радугина.
Вечорницы. /Перевод И. Собчука.
Бороться за книгу. /Перевод И. Собчука.
Вот задача! /Перевод Е. Весенина.
Днепром. /Перевод И. Собчука.
Темная ночка-петровочка. /Перевод С. Радугина.
Так ни черта и не вышло. /Перевод Е. Весенина. ______________________________________________________________________
Моя автобиография
У меня нет никакого сомнения в том, что я родился, хотя и во время моего появления на свет белый и позже -- лет, пожалуй, десять подряд -- мать говорила, что меня вытащили из колодца, когда поили корову Оришку.
Произошло это событие первого ноября (старого стиля) 1889 года в местечке Грунь, Зиньковского уезда, на Полтавщине.
Собственно, событие это произошло не в самом местечке, а на хуторе Чечве, около Груни, в имении помещиков фон Ротт, где мой отец работал у господ.
Условия для моего развития были подходящие. С одной стороны, колыбель на веревочках, с другой -- материнская грудь. Немного пососешь, немного поспишь -- и растешь себе помаленьку.
Так оно, значит, и пошло: ешь -- растешь, а потом растешь -- ешь.
Родители мои были, как и все родители.
Отец отца был в Лебедине сапожником. Отец матери был в Груни хлеборобом.
Более глубокой генеалогии мне проследить не довелось. Отец вообще не очень любил рассказывать о своих родичах, а когда, бывало, спросишь у бабушки (отцовой матери) о дедушке или о прадедушке, она всегда отвечала:
-- Такой стервец был, как и ты вот! Покоя от него не было.
О материнской родне также знаю немного. Только то и помню, что отец частенько говорил матери:
-- Не удалась ты, голубушка, в свою мать. Царство небесное покойнице: и любила выпить и умела выпить.
А вообще родители были ничего себе люди. Подходящие. За двадцать четыре года совместной их жизни послал им господь, как тогда говорили, всего только семнадцать детей, потому что они умели молиться милосердному.
