До чего же славно пройтись вот так под сверкающим золотой монетой лицом луны, смакуя удовольствие от почти бесшумной ходьбы по обочине дороги в относительной тишине и спокойствии!
«Большинство живых существ попряталось сейчас по своим норам и берлогам, затихло в домах-скорлупках, — думал он, — и только волк вышел поохотиться всласть в одиночку».
Он улыбнулся. Нахлынули радость, уверенность в себе. Потом вдруг возник и стал приближаться шум чьих-то других шагов. Они раздавались все громче, увереннее и решительнее, чем его, но было в них что-то раздражающе созвучное. Как будто эхо города пыталось его передразнить, высмеять за пристрастие к прогулкам на свежем, легком и возбуждающем воздухе с наступлением темноты.
«До чего нелепо! — подумалось ему. — Явно объявился еще один бродяга, люто возненавидевший балдение в кресле перед экраном телевизора или с книжкой в руках».
Не придется ли вскоре основать клуб таких вот волков-бродяг, возможно, разделить громадный лабиринт ночного города на сектора, где каждому из них были бы гарантированы тишина, спокойствие и уединение?
Он вслушивался в цоканье чужих шагов. Они звучали в радостном, раскованном ритме. Звонкой волной растекались во всю ширь шоссе. И в то же время напоминали что-то до боли знакомое. Ясно: это была его собственная походка, лишь слегка измененная, более уверенная и целеустремленная.
Чья-то рука легла ему на плечо.
— Не оборачивайтесь! Ничего не бойтесь. Увидите меня через пару секунд.
— Кто вы такой? — возмутился он. Голос слегка охрип.
— Боюсь вас несколько удивить. Но я — это вы. То есть Леонар Флинк, тридцать четыре года, женат, писатель.
— Вы с ума сошли, — дернулся он. Потом задумался: «А почему бы и нет? Что тут такого?» Тысячи мелких деталей буквально вопили в пользу этого. — Разве что вы — из моего будущего? Читал как-то одну—две идиотские истории на сей счет.
— Нет, я — это вы в данный момент. И в этом же месте. Только из мира, чуть сдвинутого по координатам по отношению к вашему. У вас это называется «параллельные миры». По правде говоря, я не полностью идентичен вам. Есть некоторые отличия в деталях, и все же вы самая совершенная копия, о которой я только мог мечтать. Те же глаза, отпечатки пальцев. Тот же размер обуви.
— Я не копия. Это вы…
— Да полно вам. Между нами-то пустые споры ни к чему, давайте будем считаться безукоризненными двойниками. А теперь можете и обернуться.
Лежавшая на плече рука развернула его. Оба смерили друг друга взглядами с ног до головы.
— Не так уж и плох, — воскликнул Леонар Флинк-II. — Рост чуть меньше, какой-то сникший на вид, но в целом вполне сойдет.
