Весь в папу!

— Ты посмотри, Катька! — восторженно шептал Сашка. — Вот это блеск!

Честно говоря, Катька очень замерзла, и происходящее на алексановской даче ее нисколько не интересовало. Она бы куда охотнее сидела в эту промозглую осеннюю ночь дома и пила бы горячий чай. Или, укрывшись одеялом, читала бы толстую книгу.

Вместо этого она торчала вместе с другом в зарослях шиповника, пытаясь разжиться материалом, за который Перфилов обещал огромные деньги.

«Не дай бог зажилит», — подумала Катька, хотя голос рассудка подтверждал ее сомнения. Перфилов ужасно не любил расплачиваться. Его розовой мечтой был такой вариант своеобразного коммунизма, когда все вокруг согласны работать просто так, без денег. Деньги же поступают в перфиловский карман. Идиллия… А Сашка — балбес, хмуро решила Катерина, глядя на своего приятеля, исполненного жизнелюбия и оптимизма. Если бы не он, она бы никогда не стала изображать из себя папарацци.

За окном вовсю шло веселье. Алексанов скакал по комнате абсолютно голый, держа в руках детские помочи, в которых гарцевала нагая девица. Веселую компанию завершала вторая красотка с пышными грудью и задом, упакованными в черный кружевной комбидресс. Красавица лупила господина Алексанова кнутиком по розовому и обвислому заду, но странному джентльмену такое нестандартное обращение нравилось. Даже здесь Катьке были неплохо слышны его довольные повизгивания и похрюкивания.

«Ну и гадость», — поморщилась Катька. Она взглянула в Сашкину сторону. Неужели ему интересно смотреть на эти мерзости? Она вздохнула. Его глаза блестели. На губах появилась пошлая ухмылка.

Увы… Сашке их игры нравились. Он уже предвкушал, какую клубничку со сливками он продаст Перфилову. Кассета записывала мельчайшие подробности спектакля, благодаря специальным приспособлениям приближая то, что Алексанов пытался спрятать от посторонних глаз за легкой паутиной тюля. Сашка предусмотрел все. Даже звук записывался на кассету так, как если бы Сашка находился в комнате, — смех девиц, довольное гоготание ненормального всадника и резкие удары кнута.

Катька тоскливо осмотрелась. Вокруг царила тишина. Иногда только где-то очень далеко ухала сова.

«Твин-Пикс какой-то», — усмехнулась Катерина. Бред сивой кобылы.

В отдалении хрустнула ветка. Зашуршали листья. Катька вздрогнула. Сощурив глаза, она попыталась увидеть в этой кромешной тьме хоть что-нибудь. Ей показалось, что они не одни в этих зарослях.

Она почувствовала чье-то дыхание. Быстро обернулась, но никого не было. Наверное, это летучая мышь пролетела, решила она, чтобы успокоиться.