Сан-Франциско, 1865 год
Они называли его «Юный Мидас»…
«Боже, — думала она, — а он действительно соответствует своему прозвищу». Никогда за время ее путешествий, а доктор Хелли Гардинер гордилась тем, что повидала мир, она не сталкивалась ни с чем подобным.
«Дом?» — задавала она себе вопрос. Нет, это слово несколько неуместно по отношению к громадине, походившей на нормальное жилище не более чем лондонский Тауэр. Не то чтобы замкоподобная махина была полностью лишена привлекательности, но остроконечная, как шпиль, крыша и выступающие башенки напоминали нечто, что могло бы пригрезиться братьям Гримм в припадке гениального безумия.
В отличие от простых, хотя и стилизованных под лондонские, зданий на Саут Парк-сквер, внушительная крепость, казалось, господствовала над остальными строениями, совершенно подавляя их. Хелли надеялась, что хозяин окажется не таким монстром, как его резиденция.
Впервые за этот день оптимизм начал покидать девушку. Мрачный вид стоявшей перед ней громады, а также сознание того, что, если ей все-таки удастся проникнуть внутрь, она окажется отгороженной от всего мира сплошной высокой стеной, отнюдь не прибавляли ей уверенности. Совершенно ясно, что Джейк Парриш ревностно охранял себя от посторонних взоров.
Но что было делать? Больница при Миссии отчаянно нуждалась в деньгах, и Хелли была уверена, что этот человек может ей помочь. Из бухгалтерских отчетов она узнала, что в прошлом мистер Парриш был щедр на пожертвования, а это весьма хороший признак.
Сейчас ей был нужен совет относительно правильного распределения финансов, и в глубине души Хелли надеялась, что в этом он ей поможет. И, если они вместе составят план, как сделать их заведение самоокупаемым, она не будет зависеть ни от него самого, ни от весьма ненадежных доброжелателей. В последнее время жители Сан-Франциско не слишком склонны к благотворительности.
Исключение — Джейк Парриш. Это обстоятельство, а также молва о том, что он превращает в золото все, за что берется, и привели Хелли сюда в надежде спасти больницу. Если ее попытка провалится, ей придется вернуться в Филадельфию и…
Нет! Она просто не может допустить неудачи! Не замечая исходящего от металла холода, Хелли вцепилась в замысловатую кованую решетку, словно черпала из нее недостающую решимость.
«Он всего лишь человек, — успокаивала себя Хелли. — Если он окажется высокомерным и преисполненным сознания собственной значимости — что ж, мне уже приходилось сталкиваться с подобными типами. Надо лишь улыбаться и делать вид, что не замечаешь его раскормленного лица и трясущегося живота».
