ЭУГЕНИУШ ДЕМБСКИ
Вонючая работа
За окнами лениво потягивался вечер - совершенно будто сытый котяра под рукою хозяина - создавая впечатление, будто бы он длиннее, чем на самом деле. Долгий осенний вечер: мокрый и холодный, будто язык у собаки, что нашла в поле еще не замерзшую лужу.
Хонделык поерзал в кресле, передвинул босые стопы, поджал зарумянившиеся от бьющего из камина тепла пальцы. Какое-то время он приглядывался к эволюциям собственных стоп, которые выкручивались, ежились и выпрямлялись, растопыривая пальцы веером. Обтягивающие кожаные штаны не скрывали форм длинных, крепких ног. Он был высокий мужчина - что было заметно даже тогда, когда сидел - он занимал кресло, табуретку, на которую опирал щиколотки, но ноги все равно частично висели в воздухе. Одна рука опиралась о стол рядом с кружкой, вторая покоилась на животе. Голову он откинул на высокую спинку и крутил ею, то смотря на огонь, по поглядывая на Кадрона. На худощавом, вытянутом лице рисовался покой и сытая леность, только вот по глазам, их окружению и морщинкам у носа, было видно, что лицо мгновенно может превратиться в грозную маску. Кожаные сапоги с высокими голенищами стояли в правилах сбоку. От них шел пар. Кадрон склонился и чуточку их передвинул, проверил ладонью, сколько тепла приходит к сапогам, и повернул голенища, чтобы сохла и другая сторона.
- Успокойся, все равно выходить не собираюсь, - буркнул Хонделык, потянувшись. Суставы щелкнули, рука сама потянулась за кружкой с горячим пивом с пряностями. - Завтра пойду на рынок, погляжу, что оно тут имеется... Посидим пару дней и отправимся. Отдых нам пригодился, только меня тянет дальше.
В двери постучали. Кадрон зыркнул на Хонделыка и с упреком покачал головой: "Накаркал", потом, охнув, поднялся, отряхнул полы задравшегося кафтана.
- Открыть?
И он направился к двери, не дожидаясь разрешения. Хонделык догнал его словами:
- А открой, открой! - Сам же спустил ноги с табуретки. - Погодь... крепко зевнул он. Старик послушно остановился. Рыцарь выдернул правила и сунул ноги в теплые, хотя и сыроватые сапоги. Он встал, притопнул и снова уселся. Затем позволяюще махнул рукой.
Кадрон сделал пару шагов, потянул за скобель замка.
- Сможет ли твой хозяин посвятить мне немного времени ради одного важного и не терпящего отлагательства дела? - спросил прибывший.
Хонделык глянул через плечо. Темнота коридора скрывала задавшего этот вопрос, а свет от лампы и от камина заслонял Кадрон. Слуга стоял молча, ожидая приказаний рыцаря.
- Впусти гостя, Кадрон, - сказал Хонделык, поднимаясь.
