Машина и Винтики - Михаил Яковлевич Геллер

Машина и Винтики

Михаил Геллер родился в 1922 г. По образованию историк, доктор исторических наук. В конце 60-х гг. вынужден был уехать из СССР. С 1969 года живет и работает в Париже. Профессор Сорбонны. Автор ряда книг, исследующих различные аспекты русской истории и литературы советского периода, издававшихся в Англии, Франции, Польше, Венгрии и других странах. В Советском Союзе работы М.Геллера по понятным причинам ранее не публиковались. "Машина и винтики" – первое исследование, которое приходит к новому российскому читателю.

Читать Машина и Винтики (Геллер) полностью

ИСТОРИЯ ФОРМИРОВАНИЯ


СОВЕТСКОГО ЧЕЛОВЕКА


ЦЕЛЬ


Я подымаю тост за людей простых, обычных, скромных, за "винтики", которые держат в состоянии активности наш великий государственный механизм.

Сталин

Кто-то должен наблюдать за винтиками…

Хрущев


1. Начало опыта

Октябрьская революция, как справедливо утверждают советские идеологи, открыла новую эру, была феноменом неизвестным в прошлом. Продолжаются горячие споры относительно оценки Октября: одни считают, что это "шаг вперед", другие – "шаг назад", третьи – "шаг на месте". Все признают, что 25 октября 1917 г. следует отмечать в календаре красным: впервые была совершена революция, ставившая целью не только захват власти, "государственной машины" по выражению Ленина, но создание идеального общества, неиспытанной ранее человечеством политической. экономической и социальной системы. Октябрьский переворот был совершен с целью осуществления Проекта – плана достижения Цели. Захватив власть, проектанты уже знали, что цель может быть достигнута только при условии создания Нового человека. Они уже знали как это сделать: "Пролетарское принуждение во всех своих формах начиная от расстрелов… является методом выработки коммунистического человека из человеческого материала капиталистической эпохи".1

Задача была поставлена ясно и недвусмысленно. Герцен, изучая французскую революцию, сформулировал "великую основную мысль революции": "Желая восстановить свободу народа и признать его совершеннолетним с ним обращались как с материалом благосостояния, как с мясом освобождения (chair au bonheur publique) вроде наполеоновского пушечного мяса".2 Вожди Октябрьской революции презирали "свободу народа", не думали признавать его совершеннолетним и с первых же дней прихода к власти принялись за обработку "человеческого материала капиталистической эпохи", или, как выражался Герцен, "мяса освобождения".

Современник революционных событий Максим Горький не перестает повторять в Новой жизни, начиная со дня захвата власти большевиками до закрытия газеты в июле 1918 года: "Рабочий класс не может не понять, что Ленин на его шкуре, на его крови производит только некий опыт…"3; Ленин "работает как химик в лаборатории, с тою разницей, что химик пользуется мертвой материей… а Ленин работает над живым материалом"4; "народные комиссары относятся к России как к материалу для опыта, русский народ для них – та лошадь, которой ученые-бактериологи прививают тиф для того, чтобы лошадь выработала в своей крови противотифозную сыворотку"5; "с русским пролетариатом производят опыт"6; "большевики производят жесточайший научный опыт над живым телом России"7; "революционер относится к людям, как бездарный ученый к собакам и лягушкам, предназначенным для жестоких научных опытов…"8