В военном госпитале, на отделении седьмом хирургическом, я работала дни и ночи, ночи и дни. Без числа.. Вдруг жизнь моя переменилась.
Госпиталь охраняли бойцы. Пришел приказ - бойцов заменить. И меня перевели в новую караульную команду.
С седьмого хирургического туда назначили еще одну медсестру - Галину Андрееву.
Галина высокая, на румяном лице черные кружки очков. Она мне всегда в работе помогала. Смышленая девушка: до войны уже училась в университете. Я про себя ее так и называла: «студентка».
Мы с Галиной знали белую прохладную перевязочную, высокие палаты, тесно заставленные койками, пушистые дорожки, растянувшиеся по паркету коридоров, чтобы заглушать шаги. На мраморной лестнице, всегда закутанной сумерками, нам была знакома каждая ступенька.
Но мы не знали, что там, в самом низу нашего огромного здания, есть небольшая комната, окошко с железными прутьями, - караульное помещение.
И вот мы перешагнули ее порог.
Пахнет шинелями и еще чем-то,- верно, маслом, которым смазывают винтовки.
За перегородкой стоят топчаны подряд, как койки в палате. У стены пирамида с винтовками.
За столом у окна сидит старший лейтенант Голубков. Мы его давно знаем. После тяжелого ранения под Лугой он в нашем госпитале полгода лежал. Едва-едва выходили… А как поправился, его к нам начальником вооруженной охраны назначили.
Перед старшим лейтенантом Голубковым книжка на столе: «Устав караульной службы». Он будет ее читать, когда мы все соберемся.
Окно в комнате открыто, и железные прутья решетки не мешают видеть панель, ровную, согретую солнцем, нежные травинки, пробивающиеся между выпуклыми камнями мостовой, быстрые темные волны Невы. Как давно я не была на улице! А ведь еще не прошло лето…
Нет, не плохо мне будет стоять с винтовкой на главном подъезде нашего госпиталя. Солнце согреет меня, будет обдувать ветер с Невы.
Свежий ветер, свежий ветер, как я стосковалась по тебе! А вот и ты! Ворвался через окно в караульное помещение и перевернул страницы книжки…
И устав мне понравился. «Часовой - это вооруженный красноармеец, выполняющий боевую задачу…» Сразу представились окопы и фигура часового среди колючей проволоки, среди кустов. Часовой на переднем крае.
Но охранять госпиталь в городе-фронте - ведь это тоже боевое задание.
На посту я подчиняюсь только своему караульному начальнику и разводящему. Но меня должен слушаться каждый. И личность моя неприкосновенная.
Это для своих, конечно. А враг, задумавший что-нибудь против нашего госпиталя, что он сделает прежде всего? Прежде всего он попытается снять часового.
