Июль, 1938
Майкл Каванетти отнес картонную коробку в дальний конец двора и сел за верстак. Весь день он пилил, его волосы и одежда покрылись опилками. Он прервался только для того, чтобы встретить почтальона и расписаться за посылку, не обратив внимания на презрительный взгляд, брошенный на его поношенную рабочую одежду.
За два месяца в Америке Майкл привык к таким взглядам. Эти американцы с их непременной жевательной резинкой и грубым нетерпением думали, что Майкл – дурак, потому что купил этот старый дом. Но они ничего не знали о его планах.
Вскоре здесь будет виноградник, прекрасный виноградник на южном склоне, обращенном к морю. У него были нарезанные черенки от старых лоз, спрятанные в пристройке позади дома. Полуразрушенный особняк превратится в скромный, но элегантный Бенедектинский монастырь, мелодичный звон колоколов будет разноситься по округе, когда прибудут монахи. С тридцатью трудолюбивыми мужчинами Каванетти преобразит особняк и все вокруг в течение года. Тогда он увидит, как исчезнут эти презрительные взгляды. Ах, что это будет за зрелище!
Майкл раскрыл наконец коробку и взглянул на ее содержимое. Что это? Он вынул черную мантию. Розовые четки выпали из ее складок и упали в опилки у его ног. Майкл наклонился и поднял четки, сдул с них пыль и снова заглянул в коробку. Там были веревочный пояс, капюшон и конверт.
Майкл нахмурился и вынул конверт. Он разорвал его и бегло просмотрел письмо, написанное по-итальянски. Какое-то время он словно бы блуждал в пространстве, пока не почувствовал, как слабеют ноги. Николо умер. Его старший брат и последний бенедиктинский монах погиб в море. Их корабль пошел ко дну у берегов Италии, погибли все, кто находился на борту.
Майкл опустился на колени, не думая об опилках. Он закрыл лицо руками и заплакал. Его брат умер. Сильный, мудрый Николо мертв.
Теперь никто не придет. Никто не присоединится к нему в Америке.
Майкл сжал письмо в кулаке и прижал его к губам, ощутив приступ страха, гораздо больший, чем от утраты брата священника. Без Николо навсегда потерян секрет. Без Николо никогда больше не будет знаменитого бенедиктинского ликера. Конечно, у него есть черенки, конечно, он способен на то, чего не сможет сделать никто другой. Но без умелых рук Николо он никогда не добьется такого качества бенедиктина.
Утрачен не только секрет. Вместе с братом умерла традиция, хранившаяся в семье еще со средних веков. Со смертью Николо пришел конец наследию Каванетти.
Для Майкла Каванетти это было все равно что конец света. Что ему теперь делать? Как это могло случиться? Ах, Мать Мария, что же это такое? Майкл склонил голову и скомкал письмо в ладони. Он знал, что сейчас можно только молиться.
