Жизнь дается человеку всего-навсего одна. И никаких тебе пробных попыток – изворачивайся, как знаешь, чтобы прожить ее, единственную, наилучшим образом. Даже не по себе становится, как подумаешь!
Да еще наука окончательно лишила нас пусть слабенькой, а все же надежды на переселение душ. Вот и пытаешься как-нибудь набраться ума-разума, приглядываясь к жизни других людей, сотоварищей наших или предшественников в земной юдоли. Ну, и уповаешь на литературу: авось она поможет тебе приумножить собственный крохотный опыт.
Все это, конечно, так! Только вот какая штука: скажем, в преферанс играют тридцатью картами, плюс две в прикупе. И как вы думаете, сколько времени должны играть, используя свое полное рабочее время, трое опытных и быстрых преферансистов, пока какая-нибудь партия не повторится карта в карту? Не трудитесь гадать, специалисты уже высчитали. Примерно двадцать пять миллиардов лет! В каких-то тридцати двух картах содержится две тысячи семьсот пятьдесят три биллиона игровых вариантов. А теперь подумайте о человеческой жизни: ведь в ней число всяких внутренних и внешних обстоятельств не тридцать, а куда больше. Потом, если из тридцати двух карт каждая имеет свою масть, свой ранг и свое значение, то жизненные обстоятельства куда более неопределенны, порой неуловимы. И партнеров здесь побольше, и число их отнюдь не одинаково. А уж правила, мало того, что они невероятно сложны, так еще и постоянно меняются.
Короче говоря, если у вас есть хоть отдаленное представление о теории комбинаций, вы легко поймете: будь я сколь угодно мудрым и ученым, все равно меня следовало бы назвать последним мошенником, обманщиком, шарлатаном, если бы я вознамерился порекомендовать кому-нибудь историю, рассказанную ниже, как поучительный и достойный подражания пример.
История эта, словно выхваченная из тьмы прошлого ярким лучом света, ожила в моей памяти, когда я минувшим воскресеньем бродил по Фаркашрету и наткнулся на могилу Отто Сучека.
Фаркашретское кладбище считается в Будапеште приличным местом. Один-два участка здесь, как мне любезно сообщили в Городском похоронном бюро, оставлены для знаменитых людей, великих деятелей науки, культуры и так далее. Словом, эти участки носят почти такой же характер, как Керепешское кладбище-пантеон. Правда, в остальном Фаркашрет – кладбище как кладбище. Кому случится умереть в Буде, того везут на Фаркашрет. Как покойников из Пешта – в Ракошкерестур. Скажете, это все-таки не одно и то же? Что ж, ведь и жизнь в Пеште или в Буде – не одно и то же. И ходить в день поминовения усопших на Фаркашрет или в Керестур – опять же не одно и то же. А что до покойников, так им, конечно, все равно.
