Убийственное влечение

Вы не представляете себе, сколько времени утром можно тратить на свою мордаху. Особенно если пытаешься при этом максимально изуродовать себя. Именно этим сейчас занималась молодая и очень даже привлекательная женщина, стоя в ванной перед зеркалом.

Занимаясь этой странной процедурой, Лена Прохорова (правда, теперь по паспорту она была Малышева) мысленно возвращалась в свой родной городок…

…В то утро электричка, как обычно, в половине десятого прибыла на станцию Лытищи. Была ранняя осень – самое начало сентября.

Народ деловито засуетился, пробиваясь в тамбур. Ехали в основном военные. У многих из тех, кто служил в лытищевской части, родни в областном Тарасове было хоть отбавляй. -…Прохоров, у которого дочка пропала… – донесся до слуха Лены в общем гомоне обрывок фразы. -…Вчера девять дней, как схоронили…

Сердце тревожно екнуло. Девушка стала пробираться сквозь толпу, пытаясь приблизиться к говорившим.

«Вроде голос дяди Саши». – Волнуясь, Малышева попыталась высмотреть впереди старого приятеля отца.

Пожилой мужчина, которого она невольно оттолкнула, сердито засопел и пробормотал что-то о молодежи, которая совершенно потеряла совесть и старших вообще ни во что не ставит.

Малышевой некогда было слушать его причитания, она продолжала пробиваться сквозь густой строй граждан и гражданок, внимательно прислушиваясь: не последует ли продолжение взволновавшего ее разговора.

Но к тому времени, когда ноги ее ступили на асфальт перрона, народ уже разбрелся в разные стороны и определить говорящих в вагоне о ее семье Лене не удалось. Поэтому молодая красавица, подхватив объемную полиэтиленовую сумку, поспешила в сторону родного дома. …Слезы капали из-под ладоней, закрывших лицо. Голова и плечи вздрагивали от рыданий. Брат прижал к себе Лену. Жена его увела маму девушки (ей опять стало плохо с сердцем) в другую комнату.

Наконец, когда немного отпустило, Лена спросит:

– Как.. Как это случилось?

– Не выдержал старый служака… Пистолет к виску и… – Голос Прохорова звучал глухо. Чувствовалось, что слова даются ему нелегко. – Мама болела очень… Ты вот… С тобой история…

Он замолчал, по-прежнему не поднимая на сестру глаз.

Вечером, свыкнувшись с мыслью о самоубийстве отца, Лена нашла в себе силы рассказать брату о случившемся с ней. Все подробности она описывать не стала и лишь поведала ему о том, что ее украли в Тарасове и продали за границу. Лена сказала, что в Турцию. Девушка решила не говорить брату, что она почти пять лет являлась членом организации, где значилась как агент по кличке Гюрза. Про дела группы вообще даже упоминать не стоило.