Испытание на зрелость

Глава 1

Эйша — испытание на зрелость. Проверка.

Эйша — странная традиция, по мне, архаичная и глупая, но я сын своих родителей и не мне вдруг бунтовать против сложившихся веками ритуалов. В конце концов, сегодня мы видим одно, а завтра оно, ничуть не изменившись, изменит нас, изменится в наших глазах и умах. Такова жизнь.

Каждый мужчина из нашего клана, дожив до двадцать первого цикла, обязан был пройти эйшу и потратить минимум три цикла на жизнь вне дома, вне Родины.

"Это расширяет кругозор", — с насмешкой заявил мне Эслох, провожая в путь. Ему что, он свою эйшу закончил, а мне моя за каким нечистым?

Может и глупый обряд, но из цикла в цикл он уводил из клана юнцов и приводил мужчин. Значит не мне идти поперек, не мне восставать против традиций.

А признаться очень хотелось.

Я сплюнул шелуху от семечек в кулак, разглядывая сержанта: паршивый человек, и запах от него паршивый. Больше года я прожил с такими как он, потратил часть своей жизни на этих существ, что мнят себя единственно властными над жизнью и природой, и понял одно — человеческая цивилизация хоть и заняла всю галактику, но по-прежнему осталась адданами третьего уровня. Одна плоскость, в которой они так стремились властвовать, не расширяла их границы самосознания, но повышала самолюбие и мнительность. Только.

Чтобы узнать, что из себя представляют люди, можно было потратить в четыре раза времени меньше, чем я уже потратил. Но эйша!

Сержант внимательно ознакомился с моим направлением и подозвал капитана, женщину. О, это, пожалуй, самые любопытные особи в сообщности человеческой. Они умеют чувствовать, но ни черта не умеют складывать, и их интуитивное бесплодно ворочается в душах, мутя энергетику, рождая конфликты в себе и с окружающими, но так и не может ничего родить — разум не позволяет. Забавно.

Эта тоже оглядела меня неприязненным взглядом, но, почувствовав неуютность, лишь уткнулась в предписной лист, решив там получить ответы на свои незаданные вопросы. А их там как раз нет — во мне они, в ней.

— Кайдрик Оша, рядовой, — смерила повторным изучающе-неприязненным взглядом.

Эх, женщина, ума б тебе ваших мужчин и прочь все границы, в кои забита с рождения — все бы и сошлось. А сверять мою фамилию и имя, понятное только человеку, для оного же и переведенное на примитивный язык — дело бесперспективное.

— Почему к нам?

— Понятия не имею. Направили — прибыл.

Женщина буквально вцепилась взглядом в мои глаза, но в них ты ничего не найдешь, милая — мысленно фыркнул я.

Я ей не нравился, я тревожил ее, вызывая немотивированное беспокойство. Но что она сделает, не сложив элементарное? Могу поспорить на собственную голову — ничего. Отправит по месту службы, приказав сержанту определить в один из отрядов. Все.